Юрий Расторгуев, главный редактор газеты «Весть», г. Калуга, член АРС-ПРЕСС
2. Государство, которого нет
Наш путь лежал из Иерусалима на север. И, если бы Алекс Кагальски, советник по связям с прессой посольства Израиля в России, не поддался на уговоры женской части группы, жаждавшей хоть одним глазком взглянуть на Мертвое море, мы бы ехали туда другой дорогой. Наш гид и ангел-хранитель, понятное дело, не устоял под напором настойчивости и обаяния дам, и маршрут был изменен: к цели теперь пришлось двигаться по Западному берегу Иордана.
Дорога бежит вдоль проволочных заграждений по склону, спускающемуся в долину реки. На противоположном ее берегу, где горная цепь, – Иордания. Алекс показывает рукой в окно: «Смотрите, вон там крестился Христос».
Мы же едем по земле библейских Иудеи и Самарии! Здесь и ветхозаветный Иерихон, стены которого разрушил своими трубами Иисус Навин (помню, бабушка говорила о человеке с громким голосом: «Труба иерихонская!»). Здесь и новозаветный Вифлеем, место рождения Спасителя. И вот река, в которой Иоанн Предтеча крестил водою того, кто пришел в мир крестить нас Духом Святым…
Понятия «Западный берег реки Иордан», «Сектор Газа» (газ там, что ли, добывают?), «Восточный Иерусалим» врезались в память с детства. Ни одна «Международная панорама» не обходилась без сюжета о борьбе палестинского народа за независимость.
Необходимое пояснение
Согласно плану ООН 1947 года, находившаяся под контролем Великобритании Палестина должна была быть разделена на два государства – еврейское и палестинское. План провалился. В результате первой арабо-израильской войны часть территории предполагаемого Палестинского государства – Западный берег – вместе с Восточным Иерусалимом была оккупирована Иорданией. Другая часть - сектор прибрежной полосы Средиземного моря с городом Газа – попала в руки египтян. Остальное оккупировал Израиль.
В ходе «Шестидневной войны» 1967 года израильтяне отняли у египтян Синайский полуостров и Сектор Газа, у иорданцев – Западный берег и Восточный Иерусалим, у сирийцев – Голанские высоты.
В 1964 году была создана Организация освобождения Палестины (ООП), начавшая против Израиля освободительную (или террористическую – смотря с чьей точки зрения) войну. Ситуация особенно обострилась в 1987 году, когда вспыхнула так называемая первая интифада, которую еще называют «войной камней», - палестинцы закидывали камнями израильских военных и полицейских. Результатом этого восстания стало провозглашение лидером ООП Ясиром Арафатом независимого Палестинского государства.
В 1993 году мировому сообществу удалось усадить Арафата и израильского премьера Ицхака Рабина за стол переговоров. Были подписаны соглашения (так называемые Осло-1 и 2), по которым ООП признавала право Израиля на существование и отказывалась от насилия, а Израиль соглашался на создание Палестинской национальной администрации на Западном берегу реки Иордан и в Секторе Газа. За эти соглашения Ицхак Рабин, кстати, поплатился жизнью – в 1995 году он был застрелен в Тель-Авиве еврейским религиозным радикалом.
С тех пор идет процесс создания независимого Палестинского государства. Идет ли? Если да, то с большим скрипом. И с большой кровью.
Де-юре независимость Палестины признали 135 из почти 200 государств - членов ООН. А вот де-факто все гораздо сложнее. Израиль по-прежнему удерживает за собой Восточный Иерусалим и часть территории Западного берега, полностью контролирует палестинские границы (кроме границы Сектора Газа с Египтом). Да и в стане самих палестинцев нет единства: Западный берег из Рамаллы контролирует Палестинская национальная администрация во главе с Махмудом Аббасом, а оставленный израильтянами в 2005 году Сектор Газа прибрала к рукам исламистская группировка ХАМАС.
Теперь, день спустя, мы движемся на юг, туда, где сходятся границы Израиля, Египта и Палестинской автономии. Некоторое время дорога бежит вдоль линии разделительных укреплений (израильтяне называют ее «забор»), возведенной на границе сектора. В небе над «забором» зависли аэростаты с аппаратурой видеонаблюдения. И вдалеке в колышущемся мареве угадываются очертания кварталов Газы. Наверное, вот так же, миражом в пустыне, тысячи лет назад представал город взору погонщиков верблюдов торговых караванов, спешащих в его порт… Только вот «забор» мешает мне погрузиться в сладкие грезы о далеком прошлом человечества.
Почти двухмиллионное население Сектора Газа, по сути, находится в блокаде. КПП Керем Шалом, куда мы держим путь, - единственная дверь между сектором и внешним миром. Пять остальных на границе с Израилем закрыты из-за терактов. Единственный пункт перехода на египетско-палестинской границе тоже перестал действовать.
В 2007 году группировка ХАМАС устроила в секторе переворот. С момента прихода к власти радикальных исламистов Газа продолжает оставаться самой горячей точкой для израильтян. Периодически оттуда совершают свои вылазки террористы-смертники, летят самодельные и заводского производства ракеты, под землей прокладываются многочисленные тоннели, через которые боевики попадают в Израиль и получают контрабандой оружие от египетских единомышленников. За это время ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля) был вынужден провести в секторе три контртеррористические операции, последнюю – два года назад. Однако кардинально положение не меняется.
И Израиль, вынуждаемый балансировать на грани между гуманитарными соображениями и силовым обеспечением безопасности своих граждан, в последнее время склоняется в сторону гуманизма.
- Наш интерес в том, чтобы палестинцам жилось лучше, ведь они навсегда останутся нашими соседями. Если в результате гуманитарной катастрофы к власти придут еще более радикальные, чем ХАМАС, силы, что нам останется делать? – говорил нам на брифинге представитель израильского МИДа.
Положение в секторе, по словам израильтян, действительно близко к катастрофе: полное отсутствие энергогенерации и источников питьевой воды, повальная безработица, столкновения ХАМАСа с другими группировками. Поэтому помощь в восстановлении гражданской инфраструктуры Газы сегодня как никогда актуальна.
На КПП Керем Шалом оживленно. Туда-сюда снуют люди в синих робах и оранжевых жилетах с рациями и диковинным для нас израильским автоматическим оружием. В «загоны», огороженные высоченным бетонным забором, то и дело въезжают фуры. Схема такая: грузовик с территории Израиля заезжает в бокс, израильские сотрудники КПП разгружают, досматривают товар и покидают «загон». Потом туда заходят сотрудники-палестинцы, которые перегружают его в фуру, подъехавшую со стороны сектора.
Камеры, в том числе и с аэростата, транслируют все, что делается на КПП и в его окрестностях с палестинской стороны, на экран в кабинете-бытовке директора пункта Ами Шакеда. Ами указывает на ржавые куски металла, сваленные в углу: это прилетело с египетской стороны - армия президента Ас-Сиси ведет на Синае войну с исламистами. Из карандашного стакана на столе высыпает осколки поменьше: это «подарки» уже из сектора. Получасом позже, совершая экскурсию по КПП, мы натыкаемся на воронку от мины в асфальте и продырявленный осколками забор.
В день через Керем Шалом проходят 850 грузовиков. В сектор везут буквально все: воду, горючее в канистрах, стройматериалы. Встретилась даже фура с чипсами «Лэйс». Часть груза оплачена палестинской стороной, часть – гуманитарная помощь, пожертвования различных организаций и частных лиц. Сотрудники КПП проверяют груз на предмет безопасности – не везет ли кто-нибудь в Газу, например, под видом детского питания взрывчатку.
Сложнее с продукцией двойного назначения. Такой, например, как цемент. ХАМАС конфискует его у мирных палестинцев и использует для возведения тоннелей, бункеров, огневых точек. Одно время Израиль полностью перекрыл поставки цемента в сектор. Только после переговоров с ХАМАСом при посредничестве палестинской администрации поставки были возобновлены на условиях отчета по использованию в мирных целях каждого его мешка.
Из Газы палестинцы везут на продажу текстиль, цветы, клубнику, столярные изделия. Но, пожалуй, главная статья экспорта сектора – металлолом. Израильтяне едко шутят: мол, вывозят то железо, что не пригодно для производства самодельных ракет «кассам». Поступающие с палестинской территории товары проходят особенно тщательный контроль. Брикеты металлолома обнюхивают натасканные на взрывчатку собаки.
Ами Шакед рассказал нам, что его начальство велело подготовиться к увеличению грузопотока в сектор в два раза. Прежде всего речь идет о сырье и стройматериалах. Развитие перерабатывающего и строительного секторов поможет бороться с безработицей. А еще израильские власти планируют подключить Газу к природному газу (простите за тавтологию) и построить здесь в складчину с международным сообществом станцию опреснения морской воды.
Вернувшись в Тель-Авив с границ Сектора Газа, мы спросили о перспективах развития там ситуации у израильских военных. Ответ их был малоутешительным. Ни политической, ни военной стабилизации в ближайшее время не предвидится. Альтернативы ХАМАСу, к сожалению, сегодня нет. А если кто-то ее и сменит, то кто-нибудь еще более радикальный. И уж никак не палестинская администрация Махмуда Аббаса.
Значит, нужно, сжав зубы, учиться уживаться с «безальтернативным» ХАМАСом…
Мы вновь на границе Сектора Газа, только теперь на северной. Мошав Нетив ха-Асара расположен прямо у «забора». Мошав – это сельское поселение. В отличие от кибуца – коммуны с общим имуществом и уравнением как в труде, так и в распределении его результатов, он представляет собой что-то вроде сельхозкооператива, в котором сохраняется индивидуальное землепользование и потребление. Два года назад Нетив ха-Асара был главной мишенью для ракетных обстрелов с территории сектора. Бомбоубежища здесь чуть ли не на каждом шагу. На окраине, примыкающей к разделительной линии, – бетонное ограждение метров 10 высотой – защита от снайперов.
О жизни мошава и о себе рассказывает старейшина общины Рони Кейдар. Она со своим мужем, египетским евреем, приехала в Израиль из Англии в далеком 1951 году. После «Шестидневной войны» семья обосновалась на севере оккупированного египетского Синая на границе с сектором. Рони вспоминает, что тогда между евреями и палестинцами были хорошие отношения. В 1979 году, после подписания мирного договора с Египтом (который в Советском Союзе именовали «Кемп-Девидской сделкой»), еврейские поселенцы узнали, что должны покинуть обжитое место – Синай возвращался Египту. Они протестовали, выходили на демонстрации, а когда уезжали, надеялись на скорое возвращение.
В 1982 году они начали строить новую жизнь в мошаве Нетив ха-Асара. Сначала все было прекрасно: население увеличивалось, производство росло, в садах, на полях и фермах рука об руку с евреями трудились приходившие из сектора палестинцы. В середине 90-х ситуация резко ухудшилась: начались теракты, граница становилась все более закрытой. В последние 16 лет, говорит Рони, всегда что-то происходит. Люди живут в перманентном ожидании трагедии. Дети постарше учат малышей, как вести себя при обстреле. Ракеты, летящие из-за «забора», конечно примитивны, но если хоть одна попадет – мало не покажется. Израильская система противоракетной обороны «Железный купол», эффективно справляющаяся с ракетами большей дальности, бессильна против выпушенных практически в упор «кассамов». Но Рони и ее односельчане никуда уезжать не собираются: «Это наш дом, наша земля». Из пятерых ее детей трое с семьями обитают в неспокойном мошаве.
- Я некоторое время жила с мужем в Египте, он работал в нашем посольстве. Там я узнала другую, арабскую, точку зрения на ближневосточный конфликт. Я поняла, что у арабов, палестинцев – своя правда. Мы с мужем убедились, что только диалог может исправить положение. Насилие – неверный ответ на насилие, мы только заводим ситуацию в тупик.
Рони рассказала, что дружит со многими палестинцами, правда, заочно, по телефону или Скайпу. Ведь в Израиль из сектора легально может попасть только тот, кто нуждается в медицинской помощи (таковых, как сказали нам военные, ежедневно насчитывается 1200 человек). Рони с соседями встречают больных на границе, помогают устроиться в клинику, снабжают продуктами и деньгами.
Одна из стен бетонного ограждения, защищающего Нетив ха-Асара, стараниями Рони и других активистов мошава стала не только произведением современного искусства, но и пламенным призывом к прекращению конфликта. Серый железобетон расцвел мозаикой, сложенной из разноцветных керамических пластинок, на которых на разных языках написано слово «мир»…
…Понятное дело, знакомые все больше спрашивают меня не о положении в Палестине, а о впечатлениях от Мертвого моря. Если начистоту – они не самые приятные. Медленный переход по придонной грязи из пекущего знойного воздуха в горячую плотную субстанцию, которую и водой-то трудно назвать, как-то не вдохновил. Ощущение такое, что погружаешься в жирный соленый бульон. Знал, что этот огромный пруд держит тело на поверхности, но такого эффекта поплавка не ожидал. Вода буквально выталкивает тебя из себя. Чтобы встать на ноги из положения лежа на спине, нужно исхитриться: ноги вместе с пятой точкой какая-то сила выбрасывает вверх. На животе лежать, а тем более плавать не советую – не дай бог этот рассол в глаза попадет.
И все же о посещении Мертвого моря не пожалел: когда стоял на его берегу, пришло осознание, что нахожусь как-никак на самом низком на Земле участке суши…