ЕФРЕМОВ Игорь Олегович, заместитель начальника управления общественных связей и средств массовой информации Администрации города Владимира, полномочный представитель Альянса руководителей региональных СМИ России по Владимирской области, член Координационного совета региональных СМИ при Общественной палате РФ, член АРС-ПРЕСС
В среднем в России в 2018 году умирало 12,4 человека на каждую тысячу населения страны. Я рад за Кавказ, Якутию и Тюмень (в Ингушетии умерли 3 человека на тысячу населения, в Чечне - 4,2, в Дагестане - 4,8, в Кабардино-Балкарии и Якутии - по 7,8, в Тюменской области — 7,9). Это лидеры рейтинга.
Но нечему радоваться областям Центра России, коренным русским землям, «сердцу России», где много лет назад формировалось ядро нашего нынешнего государства. Тут самая высокая смертность. В Псковской и Тверской областях - по 16,8 человека на тысячу населения, в Новгородской - 16,5/1000, в Ивановской 16/1000, во Владимирской области — 15,8/1000.
Население у нас — около 1,4 млн. человек. В 2018 году отошли в мир иной около 22 тысяч владимирцев. Если быть точным — 21701 человек.
С чем сравнить? Ну, например: представьте, что за год полностью обезлюдели Суздаль (около 10 тысяч населения) и Гороховец (12 тысяч с небольшим).
Восстановлены ли эти потери рождаемостью? Ответ отрицательный.
В 2018 году во Владимирской области родилось всего 12616 детей. Это не только на 9 тысяч человек меньше, чем умерло в том же году. Это еще и на 779 ребятишек меньше, чем родилось в 2017-м. И да, мы еще не посчитали младенцев, которые родились (и попали в статистику родившихся), но умерли, не дожив до года. Во Владимирской области в 2018 году было 62 случая таких младенческих смертей.
Думаю, что такая же или похожая ситуация — во многих областях центральной России.
Какие из этого выводы?
Во-первых, коренного русского населения в центральных областях «Замкадья» становится все меньше.
Во-вторых, оно стареет. Разрыв между смертностью и рождаемостью в первую очередь и объясняется структурой населения в регионах-аутсайдерах. У нас значительно больше пожилых людей, чем в регионах-лидерах.
В-третьих, это означает, что все больше и больше скромных бюджетных средств приходится тратить на всякие социальные выплаты, включая пенсии. Остается меньше денег на развитие.
В-четвертых, этот возрастной баланс в ближайшие годы не изменится. В том числе и потому, что рядом Москва. А человек трудоспособного, он же - фертильного — возраста, ищет где лучше. А где лучше? Многие молодые и активные считают, что в столице. И да, они там платят налоги, а социальными услугами пользуются на малой родине.
Но почему тогда численность населения в той же Владимирской области в целом стабильна? Этой стабильностью мы обязаны мигрантам. Так что, в-пятых, этнический портрет исконно русских областей медленно, но верно меняется.
Федеральная поддержка областей Центральной России просто не сопоставима с поддержкой Крыма, Кавказа, Сибири и Дальнего Востока. Понимаю, что на все регионы денег у страны не хватает. Понимаю, что у властей есть определенные приоритеты, вызванные, в том числе, и политическими причинами.
Но за русские области обидно. Дошло до того, что во Владимирской области не хватает около тысячи врачей: все, кто мог, уехали на заработки в Москву и Подмосковье, где им платят кратно больше. А разве дефицит медиков не влияет на продолжительность жизни и уровень смертности в регионе?
В принципе, регионы Центра России не надо заливать бюджетными деньгами. Достаточно создавать новые предприятия и рабочие места с достойной зарплатой. Но если три четверти бюджета области тратятся на социальные нужды, за счет чего поддерживать экономическое развитие?
Было бы справедливо серьезно увеличить долю налогов, собираемых в области, которая остается в ее распоряжении. На своем уровне региональные власти должны больше денег оставлять в распоряжении муниципалитетов, потому что в некоторых муниципалитетах денег хватает только на выплату зарплат администрациям.
А что касается бюджетников в пограничных со столицей областях — тех же медиков - они не должны получать кратно меньше за одинаковую работу с московскими коллегами. Это просто несправедливо.
В общем, снова приехали к необходимости реиндустриализации экономики. И, похоже, будем приезжать сюда очень долго, потому как пока в этом смысле страна топчется на месте. Экономический «рост» в пределах статистической погрешности — это, конечно, никакой не рывок.
А на практике во Владимирской области в 2018 году экономика не показала даже и такого микроскопического роста. Региональный индекс промышленного производства составил 98,4% к уровню 2017 года. Это даже не стагнация, а спад. В бывшей когда-то индустриально развитой, во Владимирской области то и дело закрываются и банкротятся промышленные предприятия. И даже флагманская отрасль региона, «оборонка», начала скукоживаться из-за сокращения гособоронзаказа.
30 лет назад, 18 декабря 1989 г. в Брюсселе было подписано Соглашение о торговле, коммерческом и экономическом сотрудничестве между СССР и Европейскими сообществами. Эта дата стала отправной в построении официальных отношений России как государства-продолжателя СССР с Европейским союзом.
В эти дни в Праге проходят две выставки Музея-заповедника «Абрамцево»: «Лики Гоголя» и «Театр начинается с Абрамцева».
Несмотря на почтенный возраст, Василий Леонидович Угрюмов не только хорошо управляет своими старенькими «Жигулями» и «Нивой», но даже сам по-прежнему ремонтирует машины.
В этом году статус объекта культурного наследия регионального значения присвоен могиле Несвитского Н. Н., контр-адмирала, участника Гражданской и Великой Отечественной войн, который расположен в мемориальном сквере в Хабаровске. Еще четыре здания внесены в реестр в качестве объектов муниципального значения. Все они расположены в Комсомольске-на-Амуре.
Герои живут не только на страницах эпосов и в кадрах блокбастеров, они – среди нас, ходят по одним с нами улицам, а для совершения подвигов им не нужны суперспособности и эффектные костюмы. Обычные люди. Разве что сердце у них гораздо больше.
