ПРОЕКТ АРС-ПРЕСС: ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ 100?
К 100-ЛЕТИЮ «ТЮМЕНСКОЙ ПРАВДЫ»

Это Лом виноват. А может, Петр Первый, которого звали Великий. Может, оба причем. Пошло, конечно, от императора. Исключительно он новогодний праздник перенес с 1 сентября на 1 января. А так, что бы с нас стало. Ну, провели бы по осени пикник где-нибудь на обочине.. Однако всё затеял Лом – партийная кличка корреспондента отдела нефти и газа Валерия Перевощикова. 

– Значит, Новый год встречаем в лесу. Так сказать, пресс-тур. Решено железно, – рубанул Валера. – Я лично выезжаю на место раньше вас. Нахожу соответствующую елку. Наряжаю её: фантики там, серпантин, фигли-мигли. Беру лопату. Вычищаю от снега площадку под танцы. Шампанское в сугробе. 

Как правило, все начинания Лома заканчивались пшиком. Это Лом организовал велопробег до озера Кривого в окрестностях деревни Молчанова. До Казарова катили весело, затем асфальт кончился – и далее мы тащили велики на своих хилых плечах. Предугадывая мытарства, Лом отстал от группы уже в центре города, дескать, педаль трёт. Через какое-то время он навел нашу дружную компанию на некие спиральные круги, якобы оставленные НЛО на полях села Лугового. Съездили – и обнаружили лишь кукурузу, помятую «запорожцем» заблудившегося горожанина. На сей раз, когда народ собрался в здании редакции, где ныне располагается офис АО «Тюменская нефтяная компания», Лом позвонил: 

– Знаете, я пас… меня пригласил в гости Боря Григорьев… Неудобно отказывать ветерану. 

Не откладывать же мероприятие. И мы – журналюги вкупе с подругами – рванули на Тюменский автовокзал, дабы не опоздать на последний автобус №125, отправляющийся в 21.00. 

Это не тот объект, о котором вы подумали. Когда я появился в Тюмени после трехлетней срочной службы в дальней стратегической авиации, автовокзал базировался в Парфеново на задах автоколонны № 1228. Удобства базировались далеко во дворе, я имею в виду пур ля пти э пур ле гра (это по-французски). По-русски называется «куда царь пешком ходил». Когда городские автоворота переместили к ЦУМу, удобств не оказалось совсем. Наш отдел промышленности и транспорта внес кой-какой вклад для становления теперешнего автовокзала на улице Пермякова. Ныне здесь европейский сервис. Душу в процесс дело вложил начальник областного объединения автовокзалов и автостанций Александр Богомолов, заслуженный работник транспорта России. Его называли тюменский Маресьев – ноги ампутированы по колено. Освоив протезы, Богомолов почти бегал по вверенной территории. Царствие ему небесное. Сын Юрий продолжает трудовую династию. 

Добрались до Новотарманска, на развилке вышли: автобус двинул направо, в сторону автостанции, а народ углубился в тайгу. Далеко зашли, утопая по пояс в снегу. Искали ель. Увы, не нашли. Не беда, в Африке наряжают баобаб, на Кубе отдают дань кактусу, в Мексике развешивают гирлянды на пальмы. Во Вьетнаме обходятся без ритуального дерева, потому как без надобности: Новый год встречают в сплошной темноте, только костры жгут, а в пламени жарят соленую селедку с рисом. 

В нашем случае сплошной темноты столько, сколько душа желает, а с костром проблема. Каждый в душе ругал последними словами Лома, обещавшего к приезду толпы разжечь костер и заготовить море дров про запас. Вот как в сугробах нащупать валежник, как определить, сухое дерево, аль сырое? Блудим в дебрях, словно сталкеры из фильма Андрея Тарковского. Эх, вот бы вспыхнул костер по-таежному!!! А такой факт в моей биографии имелся. 

Редактор Николай Лагунов вызвал меня в свои апартаменты и ткнул пальцем в человечка: 

– Это товарищ из Японии. Надо его сопроводить до Ярково – всего лишь. В райцентре его встретит наш собственный корреспондент Сергей Колчанов (затем был собкором в Омутинском и Нижневартовском районах – Ю.М.), ценные указания в плане иностранца ему высланы. Всего лишь сопроводить... Не может же японец ехать один букой. 

– Почему я? 

– Потому что ты один у нас знаешь японский. 

Мне и впрямь пришлось общаться с японцами, когда в Нижневартовске строился газоперерабатывающий завод. Там, в промзоне, через дорогу чехи возводили завод по ремонту «Татр». Видите ли, Чехословакия поставила по линии СЭВ несколько тысяч самосвалов. Потом я изладил в «Тюменской правде» специальную полосу, посвященную совместному российско-чешскому предприятию. Директором с нашей стороны был Виталий Трушников, с чешской – Иржи Гавлас. Родители Иржи владели пивным заводом, тезка слезно приглашал на родину Йозефа Швейка на кружку крушовицы или будвайзера. Не сложилось. Ладно, еще не вечер. 

Профессия приучила к дотошности. Изучаю ГПЗ: эта труба идет туда, другая сюда, там вон фиговины – похоже, фильтры… Мимо несколько раз проходили туда и обратно два японских парня, каждый раз кланялись в пояс. Воспитанный народ! Так и познакомились. И я выучил четыре, нет, даже пять слов Страны восходящего солнца. 

Едем по Тобольскому тракту. 

– О намаэ ка? – спросил автор, мол, как тебя зовут-величают. 

Попутчик промямлил то ли «Джиро», то ли «Джеро». Оказывается, первое имя обозначает «второй сын», второе – «сын десятый». Может, наоборот. Как они там разбираются со своим языком? Что характерно, все японцы похожи друг на друга, как две капли воды. Джиро или Джеро? Водитель редакционного уазика Василий Петрович Лапшин, на полсекунды отвернувшись от баранки, обобщил: 

– Жора! 

– Ну да, татарин Хамит для нас Миша, армянин Ованес – Ваня, англичанин Георг – тоже Жора. 

Так и представили японца собкору Колчанову, встречавшему делегацию на автостанции. Сережа Колчанов в ту пору холостяковал, поэтому первым делом повел нас в расположенную рядом с автостанцией пельменную. Только сделав заказ, сбросил белесую кроличью шапку – и по всей голове рассыпались рыжие кудри. Василий мощный флотский парень. На столе, покрытой сине-белой клеенкой, покоились кулаки, похожие на астраханские арбузы. 

К пельменям подавали спирт. Водителю нельзя, японец окосел от запаха, автор в завязке на две недели, Колчанов хлопнул стакан. Японец употребил несколько пельмешков, я – две порции, Лапшин – три, собкор – кажется, десять. 

Вышли к машине – двери не открываются, застыли от мороза. Василий Петрович чиркал спичками, отогревая ключ. Колчанов недолго думал: кулачищем бухх по капоту – и все четыре двери УАЗа выстрелили разом, словно пробки от шампанского. 

Да, как пробки, и глаза японца вдруг стали европейскими. 

У Жоры важная миссия. Видите ли, наши только что сдали в эксплуатацию крупнейший в мире нефтепровод Усть-Балык – Курган – Уфа – Альметьевск протяженностью 1844 километра. Из них 900 километров по сплошному болоту. Со всеми делами справились за 18 месяцев. Этому не поверили на всей планете, в первую очередь в Стране восходящего солнца, дескать, исключительно коммунистическая пропаганда. Рисунок на карте, это… а ля «потемкинские деревни». И послали специального корреспондента газеты промышленно- экономических кругов под лейблом «Санкэй» проехаться вдоль якобы виртуальной трассы, дабы разоблачить эти гнусные Советы. Вон он, Жора, едет. 

Трасса «Альметьевского» трубопровода проходит по территории Ярковского района. Здесь же базируется мощная нефтеперекачивающая станция. В сотне метров от нее проходит нитка строящегося нефтепровода Нижневартовск – Курган – Куйбышев. (Поставили в строй действующих в 1976 году). 

На развилке остановились и стали гадать: вправо ехать – дорога добротная, асфальтированная. Но кругаля давать. Влево – зимник, но только-только некто проехал. 

– От танкетки след, – размышлял Василий Петрович, уазик едва ли потянет… 

– Бог не выдаст – свинья не съест, – глубокомысленно изрек собкор Колчанов. И свернули на зимник. А зря. Потому что застряли в колее. Лапшин газовал, раскачиваясь туда-сюда. Не в коня овес. Выработали топливо. Заглушили двигатель. Помощь должна прийти со стороны: работники линейно-диспетчерской службы объезжают «трубу» ежедневно. Вечером – часов через десять – подкатят. 

– Самуи, – вдруг произнес Жора. – Аригато. – В переводе сие означает: «Мне холодно. Спасибо». 

Тогда бравый Сергей Колчанов организовал очаг. В тайге, если держишь в руках топор, не пропадешь. Но сделал не костер по- таежному, а нодью (конструкция из трех фрагментов сухостоя). Сидишь возле нодьи, словно у квартирной батареи. 

… А мы – Саша Осколков, Боря Ваулин, Люда Пухлий, Валера Семериков, девушки из корректорской, друзья и подруги – вернемся в лесок в окрестностях Новотарманска. Вышла луна. Под ее довольно ярким светом облюбовали рослую и роскошную сосну, разукрашенную снежными шапками. Однако с костром не ладилось. Всей толпой набрали с ладошек сухих веток. Чиркнули спичками. 

– Это что вы здеся делаете? – услышал под ухом знакомый голос. – И увидел местного парня Аркадия Маркина. Новотарманск знаю с первых дней образования. В 1968-м здесь стояли два конторских вагончика будущего торфопредприятия «Тарманское- Западное». Оно стало самым крупным в СССР. Знал, естественно, и людей фирмы. Сам хотел устроиться сюда на работу. Говорю: «Возьмите художником» (это я возомнил себя мастером, оформляя в ленинском уголке стенную газету полка дальней стратегической авиации). – «В штатном расписании нет художника, можем оформить маляром 5-го разряда». В маляры не пошел, чрезмерно гордым тогда был. 

Аркаша повел нас – мужеского пола – на заброшенную свалку поддонов из-под кирпича на лесной поляне: рассохшиеся и все наперекосяк. Но горели отменно. Из части поддонов симпровизировали стол. Метали на него, что бог послал. Господь оказался довольно щедр. Народ пел, плясал, хороводил у сосны. 

По гвалту и нашел нас Вадим Бородин. Он в тот день имел счастье быть дежурным в статусе «свежей головы», то есть подписал в свет первый номер газеты будущего, 1978-го, года. На такси подскочил, прихватив пару экземпляров «ТП». Сам я первым делом бросился к пахнущей свежей типографской краской газете (народ его получит только завтра). В очередном номере я рассказывал читателям о том, как в Белоярске вертолет-кран Ми-10 под управлением Героя Социалистического Труда Николая Белобородова транспортировал на подвеске цистерны, жилые балки, здоровенные блоки от «Сибкомплектмонтажа»… Вчера это было, а сегодня уже в газете. Новостей второй свежести в «Тюменской правде» не подают. 

Ясный пень, Вадим Бородин как всегда прибыл с неизменной гитарой. Само собой, под семиструнку хором исполнили нашу журналистскую песню: 

И вышли без задержки наутро, как всегда, 

«Известия» и «Правда», и «Красная Звезда»… 

У «Тюменской правды» тоже не случалось сбоев. 

P. S. Пользуясь моментом, поздравляю всех читателей с наступающим 2018-м годом. Желаю тепла и веселья: кому – под елочкой, кому – за праздничным столом! 

Ваш Юрий МАШИНОВ 

Рисунок Евгения КРАНА