Софья Дубинская, исполнительный директор НП «Альянс руководителей региональных СМИ России» (АРС-ПРЕСС), председатель Экспертного Совета по региональным печатным СМИ при Минкомсвязи России
Алекс Кагальски, пресс-атташе посольства Израиля в России, сообщил: МИД Израиля приглашает делегацию главных редакторов региональных газет в медиатур по специальной программе.
Вообще-то за последние несколько лет на земле этой маленькой по планетарным масштабам страны побывало немало наших коллег. Трудно сказать, сколько. Тридцать, сорок, сто? Со счету собьешься, потому что, один раз ступив на землю Израиля, часто возвращаешься туда снова. Как написал один из участников последнего медиатура в июле-августе, это страна, в которую хочется вернуться.
Многие из нас могли бы повторить эти слова. И закоренелые скептики, на своих журналистских путях много повидавшие. И прагматичные, поначалу искренне удивлявшиеся: «Что там медом, что ли, намазано»? И истинно верующие, для которых посещение Храма Гроба Господня в Иерусалиме и Мечети Аль-Акса – событие на всю жизнь. Возвращаясь домой, поднимаясь на трап самолета в аэропорту Бен-Гурион, хочется сказать «До свидания». Неважно, когда оно, это свидание, состоится. Ты увозишь с собой ощущение, что побывал в ином мире. И еще – почти у всех – неподдающуюся описанию особую ауру.
Мое первое – заочное – знакомство с Израилем, состоялось в 92-м, когда две приятельницы, одна за другой, с кажущейся легкостью объявили: «Уезжаю!» Они продавали все, что можно продать – квартиры, домашнюю утварь, шубы, сережки и прочую ювелирку. Не потому, что все это им не потребуется в будущем. Жесткие ограничения на вывоз заставляли расставаться с нажитым десятилетиями добром. Но – уезжали! Каждый по своей причине. Знакомая журналистка ехала практически в никуда. Однако, странное дело! – во время редких телефонных переговоров на вопрос «как живется», отшучивалась: «Денег нет, но весело-о-о…». Именно с такой интонацией. Еще одна, журналистка от Бога, увозя дочку-школьницу, категорически заявляла: «Надоело! Хочу, чтобы дочь выросла свободным человеком и не слышала брошенное за спиной «жидовка»…» Кстати, к профессии она больше не вернулась, оформилась социальным работником, ухаживает за пожилыми людьми, такими же «бывшими русскими», как она сама.
Прошли годы. В 2001-м мы официально открыли на Кипре Международный журналистский центр. При поддержке Посольства России и партнерской общественной организации «Вся Россия». Предполагалось, что каждый год на Кипре будут проводится мероприятия МЖЦ, в которых примут участие не только российские журналисты. К тому времени по инициативе 19 главных редакторов региональных газет была зарегистрирована наша общественная организация – Альянс руководителей региональных СМИ России, в коротком варианте - АРС-ПРЕСС. По инициативе этих же главных редакторов адрес МЖЦ решено было менять и встречаться с коллегами-журналистами разных государств на их же земле.
Сегодня география мероприятий МЖЦ – десятки стран ближнего и дальнего зарубежья. Греция, Италия, Португалия, Черногория. Из дальних – Гонконг, и совсем уж экзотические Сальвадор и Никарагуа.
Семь лет назад спонтанно возникла идея – провести наше мероприятие в Израиле. Страна относительно знакомая – ведь столько бывших наших там! – и непонятная. Как на такой небольшой территории, окруженной к тому же не сильно дружественными соседями–государствами, рождается масса новых технологий, возникают в пустыне зеленые оазисы, сформирована сильная армия и известная во всем мире спецслужба Моссад? Да и языкового барьера практически нет, почти четверть восьмимиллионного населения Израиля говорит на русском, бывшем государственном языке республик Советского Союза. Со своей идеей мы отправились в посольство Израиля в России на улицу Большая Ордынка. Тогдашний пресс-секретарь Алекс Гольдман-Шайман идею поддержал, и не просто поддержал, оказал всяческое содействие в организации поездки. Достаточно сказать, что первая встреча делегации руководителей региональных газет состоялась именно в Министерстве иностранных дел в Иерусалиме. И первую информацию мы получили от руководителей Министерства. А потом были переговоры в Кнессете со спикером парламента, и переводчиком с иврита в течение полутора часов была Дорит Голендер, главный редактор радиостанции «Голос Израиля», а позже… посол Израиля в России. Дорит осталась добрым другом АРС-ПРЕСС и по сей день. Насыщенными были встречи с коллегами из русскоязычных газет и телевидения. Наверное, тогда, в 2009 году и началось для нас настоящее открытие Израиля. Не просто страны одной из многих на планете Земля. Израильское явление, сформированное не провидением, а человеческими руками, разумом, невероятной силой воли народа. Силой, которая на удивление многим – противостоит мощным армиям враждебно настроенных государств – соседей. Но где истоки этой силы?
Страна контрастов
Девчонке с косичками военная пилотка идет, даже в зеркало смотреться не надо. И форма цвета хаки сидит на ней как влитая. И армейские ботинки не выбиваются из стиля, и тяжелый автомат на девичьем плече – не инородная деталь. Девушка несет службу у арки на подходе к Стене Плача. Не вздумайте подойти к ней, шутить, знакомиться – она на службе. Все замечает, все видит, готова в любую минуту отреагировать на подозрительное поведение любого из сотен людей, проходящих мимо нее. Рядом – парень, ее ровесник, в такой же армейской форме и точно так же экипирован. Им лет по 18, и совершенно невозможно сейчас представить их на молодежной тусовке, дискотеке, в цивильной одежде, смеющимися, веселящимися. Они же – дети еще в нашем понимании, но они на службе. Потому что армия для израильской молодежи – не формальная обязанность, через нее должен пройти каждый трудоспособный гражданин Израиля. Пройти – и справиться, и всю жизнь потом понимать: если ты не защитишь свою страну, - никто не защитит.
Стена Плача, подходы к которой ребята охраняют, - вообще место уникальное. Каждый, кто подходит к ней, вдруг начинает верить: твое пожелание в записочке, вложенной в щель Стены, обязательно сбудется. Одна наша коллега, абсолютный прагматик по жизни, огорченно сказала: «Ну что же меня не предупредили, что к Стене Плача нельзя поворачиваться спиной, надо отходить, пятясь. Что, мое пожелание теперь не сбудется?...»
Здесь молятся и размышляют о жизни. Здесь можно встретить африканцев, европейцев, индусов. Тому, кто постоял у Стены Плача, в этот момент неважно, какого он вероисповедания, кажется, что в нем самом что-то изменилось. Что он побывал на импровизированной исповеди. Перед самим собой – и это самое важное, что может произойти с человеком.
Сюда приходят экскурсанты и коренные жители Израиля, но здесь не услышишь смеха, скабрезных шуток, не увидишь просто любопытствующих людей. Эта ничем не примечательная, сложенная из серых камней стена, заставляет тебя на какое-то время забыть о бренном, побыть наедине с самим собой, оценить себя, хорошего или не очень. И вдруг в твоей жизни что-то изменится с этого момента. Как знать…
Здесь можно встретить хасидов в черных сюртуках и широкополых шляпах, с длинными пейсами как бы отрешенных от мира, их окружающего. Нам, гостям Израиля, не дано понять их психологию. Они не работают, считают, что их должно содержать государство, ибо они, единственные, сохраняют подлинные иудейские ценности. Они имеют право жениться только на таких же, как они сами, – сохраняя тем самым чистоту иудейской крови. И много еще другого, непонятного, скажем так, не хасидам. Люди в черном – характерная особенность Израиля. Особая каста, не меняющаяся на протяжении веков.
Рядом с этими, не похожими на других людьми, на улицах израильских городов встретишь многоцветье, многоголосье и, как бы это поточнее сформулировать – много разных темпераментов. От меланхоликов (куда-де от проблем деться) до ярко выраженного холерика, не умолкающего ни на минуту, типичного южного юмориста. «Шо, вы таки не знаете, где улица Жаботинского? А в какой стороне море?» Ну и так далее… Одна наша коллега, впервые попавшая в Израиль и написавшая заметку, что называется, с колес, назвала ее так: «Улыбайтесь, вы в Израиле». И впрямь хочется ответить шуткой на шутку, похихикать над самим собой и улыбаться в ответ на встречную улыбку. Это не похоже на типичный американский вопрос-ответ: «How are you? – I am fine». Тут тебе могут ответить пространно – и как дела, и как здоровье, и про политику, конечно, как мировую, так и свою израильскую. Не всех, конечно, устраивающую, но когда говорят об этом легко, а то и с юмором, забываешь, какое окружение у маленькой страны. И что снаряды летают, чуть ли не над головой, – но ведь их перехватывает замечательное военное израильское изобретение – железный купол. К тому же вас просветят: в каждом доме есть бомбоубежище, а в квартире – укрепленная, защищенная стена, к которой надо подойти, когда услышишь сигнал воздушной тревоги. В один из приездов с нами встречалась бывший посол Израиля в России Анна Азари. Это было после обстрела, и Анна с горечью сказала: «Мы потеряли трех человек. Во время бомбежки они подошли к окну…»
Вдумайтесь: «потеряли трех человек», когда на полях сражений в мирное время в других странах гибнут тысячи…
Нам повезло, буквально накануне нашего отъезда весь Израиль готовился встречать плененного палестинцами ефрейтора Гелада Шалита. Парень долгое время пробыл в плену, в темнице, без света, с самым минимумом пищи. Правительство Израиля приняло беспрецедентное решение: обменять одного пленного на тысячу боевиков. Вся страна следила за этим событием. Обмен должен был состояться ночью, в четыре часа, а поздним вечером к нам в отель приехал пресс-секретарь одного из ведомств, участвовавших в процессе обмена. Он постоянно смотрел на часы, он волновался, как будто речь шла о близком человеке. Ключевое слово – «близкий». Он в беде, и ты за него в ответе.
Праздник в этот день на улицах израильских городов словами не описать. Не просто праздник, не просто знаковое событие. Каждый израильтянин уверен – случись что с ним, вызволять будут всем миром.
…Когда парня привезли домой, на прилегающих дорогах выставили заслоны от желающих лично поздравить героя с освобождением: мальчику надо отдохнуть, справиться с последствиями многомесячного стресса. И никто не обиделся, не усмотрел в этом ничего, кроме заботы о человеке. Таком же, как любой из нас. О человеке, который служил в армии и не нарушил присягу. Он так же, как другие израильские юноши и девушки, закончив школу, надел военную форму и взял в руки оружие. Для того, чтобы защищать. Но если понадобится – и стрелять в тех, кто угрожает. Ему, его близким, его стране. Нужны ли громкие слова о патриотизме, любви к Родине, обязанности ее защищать. Настоящий патриотизм – он ведь негромкий…
О личном. И не только
Два слова «Яд Вашем». А произносятся и воспринимаются как одно. Большое, просто огромное горе, которое черным полотнищем накрыло еврейский народ. Да только ли еврейский! Но Холокост – это память о миллионах евреев, ни в чем ни перед кем не провинившимся. Разве только в том, что принадлежали они к еврейской нации. Яд Вашем – это вечный памятник горю. Когда идешь по деревянным мосткам к серому кубу Яд Вашема, ты еще не понимаешь, что тебя ждет. Это не экскурсия, не рассказ сопровождающего, пусть и самый проникновенный, о том, что натворили фашисты. Главный фашист Адольф Шикльгрубер – он ведь тоже был евреем. Случаются такие патологии, когда самые ярые антисемиты – из евреев. Патология, исключение из правил – возможна. Яд Вашем не дает вычеркнуть это из памяти. Не могу описать лица наших журналистов, переступивших порог Яд Вашема. Кто-то был оглушен, кто-то закрывал глаза руками, не в силах смотреть на фото испуганной мамы с малышом за минуту до расстрела, на силой отнятую игрушку, крошечные туфельки, которые хладнокровно снимали с убитых. Снились ли потом этим людям женщины, старики, дети, чьи лица изуверы хладнокровно фотографировали.
А теперь о личном, совсем уж личном. В страшной галерее жертв Яд Вашема нет фотографии моей тети, сестры отца, воевавшего в 41-м на 2 Белорусском фронте. Для него война закончилась в 45-м, в Германии, но никаких вестей о семье с оккупированной Украины все эти годы он получать по определению не мог. Вернувшись домой, съездил на родину в маленький городок в Винницкой области. И там, расспросив тех, кто что-то видел и помнил, узнал оглушившую правду о гибели всей своей семьи. Сотни жителей городка, евреев и тех, кто им помогал, прятал, кормил, заставили вырыть длинный ров, у края которого выстроили обреченных. Люди молчали, не верили в близкую смерть, даже когда солдаты, стоявшие напротив, подняли автоматы. Из толпы приговоренных стоявший с краю солдат выдернул за руку семнадцатилетнюю девушку с длинной косой и огромными голубыми глазами. «Беги, - сказал он ей. – Может быть, Господь убережет тебя». Она вырвалась, подошла к краю рва и прыгнула вниз, туда, где истекали кровью отец, мать, братья… Ее звали Геня, сказал мне отец. Женя? Евгения? Я закрываю глаза и ощущаю невозможное: это я, семнадцатилетняя, стою на краю братской могилы. Это в меня сейчас выстрелят. Открываю глаза и спрашиваю себя: могла бы я повторить поступок Гени? Не знаю.
Знаю одно: человек не должен смотреть на себе подобного в ружейный прицел. Меня порой обвиняют в пацифизме – пусть! Есть десятки способов предотвращения войн, когда дело не зашло еще слишком далеко. Я верю в переговоры мудрых политиков, разумных правителей, социологов и многих других, в чьих руках судьбы человеческие. Верю: для каждого, казалось бы, безвыходного положения найдутся варианты решений.
Мои коллеги после июльской поездки написали и опубликовали десятки статей. О том, как живут израильтяне в непосредственной близости от границ, где отчетливо слышна перестрелка. О докторе Александре из прифронтового госпиталя Зив, где лечат всех – и раненых боевиков, хладнокровно переброшенных через пограничную колючую проволоку на израильскую сторону. И покалеченных, изуродованных минами и осколками сирийских детей и женщин. В лучшем случае им была бы уготована участь инвалидов до конца дней. Доктор Александр и его коллеги не просто оперируют, восстанавливают ноги, руки, рекомендует в каждом отдельном случае требуемые протезы. Эти потенциальные вечные инвалиды уходят из прифронтового госпиталя на своих ногах. Причем лечение им не стоит ничего. Платит клиника и государство Израиль, не задавая себе вопрос – зачем?
На границе с Сектором Газа небольшое поселение Нетив ха-Асара, всего-то около трехсот семей. Десятиметровый бетонный барьер защищает от случайных и неслучайных выстрелов. Жители на разных языках выложили мозаикой на этой стене слово «мир». Их силой пытаются выгнать, выжить с родной земли. А они на разных языках – чтобы понятно было всем – призывают к миру.
На таможенном пункте, пограничном с Палестиной, мы видели фуры с гуманитарной помощью, оборудованием, сельхозудобрениями, - многим, необходимым для нормального жизнеобеспечения. И в этом случае никто не задает себе вопроса «зачем». А все – за тем же – ради мира. Чтобы не с оружием в руках отвоевывать себе тишину и нормальную жизнь, а вот так, помогая людям по ту сторону границы. Удивительный народ – израильтяне. Обороняясь, защищаясь, если уж совсем безвыходно, пуская в ход оружие, верят: придет мир на их многострадальные земли. Верят и делают для этого все возможное.
30 лет назад, 18 декабря 1989 г. в Брюсселе было подписано Соглашение о торговле, коммерческом и экономическом сотрудничестве между СССР и Европейскими сообществами. Эта дата стала отправной в построении официальных отношений России как государства-продолжателя СССР с Европейским союзом.
В эти дни в Праге проходят две выставки Музея-заповедника «Абрамцево»: «Лики Гоголя» и «Театр начинается с Абрамцева».
Несмотря на почтенный возраст, Василий Леонидович Угрюмов не только хорошо управляет своими старенькими «Жигулями» и «Нивой», но даже сам по-прежнему ремонтирует машины.
В этом году статус объекта культурного наследия регионального значения присвоен могиле Несвитского Н. Н., контр-адмирала, участника Гражданской и Великой Отечественной войн, который расположен в мемориальном сквере в Хабаровске. Еще четыре здания внесены в реестр в качестве объектов муниципального значения. Все они расположены в Комсомольске-на-Амуре.
Герои живут не только на страницах эпосов и в кадрах блокбастеров, они – среди нас, ходят по одним с нами улицам, а для совершения подвигов им не нужны суперспособности и эффектные костюмы. Обычные люди. Разве что сердце у них гораздо больше.
