Уставший от войны

Я хочу рассказать о нашем дедушке Филимоне Петровиче Чугаеве, чья могила ничем не выделяется на крохотном кладбище деревни Малая Тихвина в ялуторовской глубинке. Одним из немногих в своей округе он был удостоен звания «Заслуженный колхозник», пользовался уважением и авторитетом среди земляков.

Жизнь не согнула его ни морально, ни физически. Ходил, не сутулясь, до самого конца. Казался нам очень красивым и очень высоким… 

Теперь понимаю: такие люди бывают поцелованы Богом. Их кто-то или что-то бережет, щадит пуля, и не отнимает достоинства старость. 

Родился в 1900-м, в соседнем селе. Будучи мальчишкой, вдруг ослеп. И тогда отец повез его на лошади в Ялуторовск. Это сейчас по спрямленному шоссе 60 с лишним километров, а в ту пору дорога была значительно длинней! Съездили. Приложились к иконе Пантелеимона-целителя и отправились в обратный путь. Едут час, едут другой. И вдруг: 

– Тятя, тятя, а вон собака бежит! 

– Где? 

– Да вон, вон! 

– Э, нет, Филимоша, это волк, – возразил отец и в то же мгновение будто стукнуло его: да ведь сын-то у него прозрел! С той поры зырянин Петр Чугаев в благодарность за возвращенное мальцу зрение сделал для себя нерабочим День поминовения целителя Пантелеимона. 

Учиться Филимошу отдали поздновато: семья большая и дома работы невпроворот. Среди одноклассников был переростком. Пытались, конечно, дразнить, но получали сдачу. Обучение велось на русском, и учительница не всегда находила общий язык со смуглым зырянским пацаном. А однажды он рассердился, брякнул книжкой об пол: 

– Сам читай! 

И выбежал в коридор. Так потом и говорил о своем образовании: «два класса и коридор». До самой смерти, будто наверстывая упущенное, Филимон Петрович любил читать сказки, пересказывая их своим внукам. 

Воевал в гражданскую. Сначала на стороне одних, потом на стороне других. «Красные, – усмехался наш дедушка, – перешедшим на их сторону обещали выдать сапоги…». 

«Темные силы несутся. 

Ветер нам дует в лицо. 

За счастье народное бьются 

Отряды рабочих, бойцов». 

Это слова из любимой дедушкиной песни. 

Вторично он был мобилизован на солдатскую службу 27 августа 1941 года. На Родину снова надвинулись тучи, пришлось надолго оставить дома жену, Марфу Алексеевну, и двух дочерей. Воротился наш дедушка с Дальнего Востока, приняв участие в войне с Японией. Военный билет взамен красноармейской книжки получил в 1948 году. 

1099-й стрелковый полк, взвод конной разведки. Считай, всю войну он не расставался с животными, разделившими с людьми тяготы лихолетья. Однажды снаряд разорвался там, где стоял его верный Воронко, от которого вмиг ничего не осталось.… В Маньчжурии лошадки снова вывели наших бойцов на дорогу, когда верховые просто бросили поводья, потеряв всякие ориентиры. 

В детстве мы часто играли с железным карманным фонариком с цветными стеклышками, какие были у связистов в вой- ну. Дело в том, что после тяжелого ранения в голову и руку, полечившись в Пермском эвакогоспитале № 3149, мой дед вернулся в строй уже в другом качестве, став телефонистом 471-го отдельного батальона связи (военно-учетная специальность – связист-проволочник и специалист кабельно-шестовой линии). 

«Во время боевых действий в Восточной Пруссии Чугаев работал ездовым, всегда своевременно доставлял имущество связи для наводки линии. В районе населенного пункта Утеньдорф (орфография документа сохранена – Л.Е.) тов. Чугаев, доставляя имущество связи, попал под артминоментный огонь противника. Благодаря его смелости и находчивости он сумел сохранить и имущество связи, причем доставил без опоздания, и связь была дана к установленному времени. За проявленное бесстрашие и находчивость тов. Чугаев удостоен правительственной награды – медаль «За боевые заслуги». 

Командир 71-го отдельного батальона связи майор Ершов 

17 мая 1945 г.». 

Еще мы храним дедушкину медаль «За победу над Германией» и парочку пожелтевших от времени благодарностей Сталина – за форсирование в Белоруссии реки Друть и освобождение города Бобруйска. Благодарности были подписаны 25 и 29 июня 1944 года. Когда до Победы оставалось, казалось бы, совсем немного…

Дорога домой была очень длинной – с заворотом из Германии на Дальний Восток, где нашим солдатам пришлось указать на свое место армии милитаристской Японии. 

Кстати, вечный лошадник Филимон Чугаев привел в первый колхоз еще до войны личного племенного жеребца, став позднее бригадиром полеводческой бригады. 

Наш дед не любил сидеть без дела. Почти до смерти, страдая от ночных приступов бронхиальной астмы, рано утром уходил за два километра на озера, садился в верткую долбленку и плыл проверять свои сети. Детвора, оставшаяся без отца, не жила без рыбы, без меда с дедушкиной пасеки. 

И еще: прекрасно владея зырянским и русским, повидавший всякое, наш дед (мы гордились этим!) умел отлично обходиться без мата. 

НА СНИМКЕ: фотокарточка из военного билета: уставший от войны солдат Филимон Чугаев. 

Любовь ЕРЕМЕЕВА /фото из семейного архива/