Рядом с блокадным Ленинградом

Весной 1935 года в деревне Токарево Ленинградской области Наталья Петровна, мама Марии Тимофеевны, набрав в горсть зерна, бережно рассыпала его по вспаханной земле. В этом году все семена у неё уместились в одну небольшую корзинку. Впервые за всю ее жизнь так мало оставалось зерна для посадки…

Четверо со штыками

А началось всё несколько месяцев назад, когда в их двор вошли четверо мужчин со штыками и ружьями. Они выгребли все зерно подчистую, отобрали лошадей. Потом забрали и землю. Теперь у них на 15 сотках стояли и дом, и огород, и пригон. Наталье Петровне удалось спрятать немного зерна. Но и этого оказалось мало. Начался сильный голод. Со стола пропал хлеб, все реже стала появляться картошка на обед.

Только начал становиться на ноги колхоз, распределили хлеб по 100 граммов на трудодень, как началась война. Из Токарево сразу забрали всех мужчин. Ленинград окружили немецкие войска. В Тихвине, важном для Советской армии стратегическом городе, появились военные и госпитали. Но 16 октября 1941 года немцы захватили и его.

— Тихвин пылал как факел, — вспоминает Мария Тимофеевна. — Немцы устроили на крайней улице города штаб, прямо в доме моего дяди. Наши войска подошли к Токарево. Тут были лагеря, пост и аэродром. Солдат поселили в наши дома.

Вновь повторился голод тридцатых годов. Мария Тимофеевна мешками приносила мох, толкла в ступах и пекла лепешки. Этой скромной едой делились с солдатами.

В 1941 году — Марии Тимофеевне только исполнилось 14 лет — вышел приказ: мобилизовать на лесозаготовки всех, кто достиг 14 лет. Принесли Марии Тимофеевне мобилизованный листочек, она расписалась. Получила топор, пилу и вместо 5 класса отправилась на 7 месяцев в лес — на работу.

— Напилим лесу, потом складываем его, а следом за нами мальчишки и женщины на лошадях и коровах вывозят его на берег. К апрелю месяцу, когда лед тронется, скатываем деревья в воду и сплавляем их по реке. Зимой, когда пурга сильная, мы из леса придем голодные, уставшие, опухшие, а нас ещё отправят на аэродром расчищать дорожки, чтобы самолет взлетел. А на улице мороз, холодный ветер продувает сквозь одежду, — рассказывает Мария Тимофеевна о работе во время войны.

Работала она вместе с другими подростками всю войну. С осени по весну валили лес, а летом закапывали ямы на дорогах после бомбежек.

Как-то вернулась Мария после полевых работ, и вдруг — тихий стук в дверь.

— Пришел председатель к моей маме и говорит, что немцы выбросили двух десантников, они скоро должны пойти мимо нашей деревни, надо проследить за ними и потом позвонить на пост. Мама начала собираться, а я заплакала. Еле как уговорила ее взять меня с собой. Я очень боялась, что ее могут убить. Побежали мы к дороге. Никого нет. Сели в кусты и ждем. А я только думаю: как бы не кашлянуть и не чихнуть случайно! Минут двадцать просидели… Слышим — идут. Котелки стучат, гранаты навешаны. Идут и говорят что-то свое на немецком. Ох, страшно-то было! Только они мимо нас прошли. А мы с мамой в совет — звонить на пост.

На следующий день возвращаюсь с работы, а ко мне сестренки и братишки бегут, да все разнаряженные. Я такой одежды раньше и не видела. Говорю: «Вы где взяли это?» А они, радостные такие, отвечают: «Дяденьки военные приходили с председателем. Маме принесли медаль, а нам ящик на стол поставили. Маня, тебе там платье, кофточка и шапочка есть». Оказывается, на том посту завязался бой, немцы наших убили. Но наши солдаты их в Тихвин не пропустили. Я потом все время в этом платье ходила, так гордилась!

Находясь рядом с блокадным Ленинградом, Мария Тимофеевна наблюдала множество человеческих судеб. Самые страшные случаи были — смерть детей от голода. За четыре года у нее умерли два брата, Ваня и Вася, и сестренка Таня. Но были и истории со счастливым концом.

«Славу Богу, я вас нашёл!»

После окончания войны председатель отправил Марию Тимофеевну с двумя молоденькими девчушками в сторону Вологды — грузить вагоны с кирпичом. Как сейчас она помнит: зашли в поезд, а там так много людей, что шагнуть в проход невозможно. Прошли они до последних лавочек, а тут как раз три женщины встают и говорят:

— Мы сейчас выходить будем на повороте, вы садитесь здесь.

Мария Тимофеевна обратила внимание на разговор двух солдат с большими чемоданами и пожилого офицера с молодой женщиной.

— Я жил в Ленинграде до войны, — рассказывал офицер о своей жизни, — у меня жена родила дочку, а меня отправили в командировку в Прибалтику. А куда ехать с двухмесячным ребенком? Решили, что я поеду один, устроюсь там и потом приеду за ними. Но забрать я их не успел, война началась. Стал их разыскивать, писал письма. Но все, что мне удалось узнать, — только то, что они эвакуировались. А это моя жена, мы полгода назад поженились.

К ним подошла девочка лет 4-5 с протянутой ладошкой. Маленькая совсем, худенькая. Солдаты развязали рюкзаки, дали по сухарику ей. А женщина рядом с офицером раскрыла сумку и достала печенье. Девочка убежала куда-то, а через пять минут вернулась. И стал офицер ее спрашивать:

— Ты с кем едешь?

— Я еду с мамой домой, в Ленинград. Но мама сильно болеет.

Опять она ушла и тут же вернулась. Берет этого офицера за руку и тянет. А он не идет.

— Петя, сходи с ребенком, сходи, пожалуйста, — попросила его женщина.

Он медленно поднялся и подошел с этой девочкой к соседней лавочке. Там лежала истощенная женщина. Он развернул ее… и потерял дар речи. Потом взял девочку и сказал:

— Славу Богу, я вас нашел.

— Мне кажется, в этот момент у всего вагона дыхание перехватило, — вспоминает Мария Тимофеевна. — Когда он эту девочку на руки взял, у меня из глаз слезы хлынули! Молодая жена офицера потом о чем-то долго говорила с той женщиной. Когда поезд подошел к Тихвину, она сняла со своей шеи золотой медальон и повесила этой женщине, расчесала ей волосы и вышла из вагона. На перроне она офицеру отдала деньги. Поезд дал свисток. Он вернулся в вагон, а она ушла на вокзал. Весь вагон молчал и плакал. Такую счастливую встречу я видела лишь раз в жизни.

Нет уже села Токарево, заросли бурьяном дворы, Мария Тимофеевна много лет живет в селе Новая Заимка Тюменской области. Но живы воспоминания о тех местах, о том времени в сердце и душе Марии Тимофеевны Козицкой.

Наталья Тарасюк, студентка отделения журналистики ТюмГУ