Власть. Оппозиция. Гражданское общество

«Вольная Кубань», как и обещала своим читателям, продолжает публиковать диалоги о власти. Сегодня главный редактор Виктор Ламейкин и известный писатель Сергей Платонов (кстати наш земляк, ныне живущий в Москве) ведут разговор также по широкому кругу актуальных проблем. А именно — власть и оппозиция, становление гражданского общества, пути укрепления государства…

Читайте, друзья. Надеемся, это будет вам интересно и полезно. И ждем ваших откликов, продолжения спора, предложения новых тем.

Виктор ЛАМЕЙКИН. Наши предыдущие диалоги показали, что говорить только о власти недостаточно и не совсем правильно. Ведь она существует не в вакууме, а в конфликтном взаимодействии с оппозицией и с учетом запросов гражданского общества. И только под таким углом зрения возможно понимание того, в каком состоянии этот многосторонний процесс, насколько он оптимален и соответствует ли задачам государства и насущным людским запросам. Уверен, это интересует многих читателей, тем более накануне очередных выборов в региональные и местные органы власти.

БОЛЕВАЯ РЕФОРМА — ПЕНСИОННАЯ!

Но чтобы не изменять нашей с тобой, Сергей Владимирович, традиции, давай вначале кратко обсудим последние наиболее горячие, даже болевые события внутренней и внешней политики. Конечно же, прежде всего — это пенсионная реформа. Правительство предложило, а депутаты Госдумы поддержали в первом чтении повышение возраста выхода на пенсию. Оппозиция парламентская и «уличная» резко высказалась против этого намерения. Большинство региональных парламентов единодушно его поддержало. Гражданское общество в недоумении. В 2005 году Путин говорил: пока я президент, повышения возраста не будет. В предвыборной программе президента 2018 года такой меры также не предлагалось. Но не прошло и трех месяцев после избрания — и вдруг такой сюрприз! А ведь в стране знают, что без воли президента ничего важного в нашем общем доме не случается. Произошло нечто похожее на раскол между обществом и властью? Масла в огонь подлила антиреформаторская позиция депутата Государственной Думы единоросски Н.Поклонской. Одни восхищаются ее мужеством. Это же надо — одна против всей партии! Другие обвиняют ее в лицемерии. Мол, стали забывать — и она решила напомнить о себе, а заодно реабилитироваться за спорную критику «Матильды».

Сергей ПЛАТОНОВ. Эмоционально Поклонскую можно понять. Бесспорно, она человек твердых принципов. Вспомним, как она в одиночку бросила вызов Генпрокуратуре Украины из-за неприятия Евромайдана, возглавив прокуратуру российского Крыма. Или как она одна из всей Думы отказалась приветствовать делегацию, мягко говоря, недружественного сената США. Но в партийной командной работе это мешает. Здесь надо уметь наступать на горло собственной песне.

Теперь непосредственно о пенсионной реформе. Во-первых, инициатива высокоученых и многоопытных деятелей Кудрина и Медведева о повышении пенсионного возраста не учитывает одной «мелочи». Статья 55 Конституции РФ запрещает принимать законы, «отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина». Действующий стандарт возраста при выходе на пенсию является правом, закрепленным в законодательстве, потому его предлагаемое изменение (повышение), вне всяких сомнений, противоречит Конституции, так как умаляет (уменьшает) это право. И президент как гарант Конституции обязан защитить это право от посягательств не в меру ретивых министров и законодателей. Если же президент действительно внутренне убежден в острой необходимости повышения пенсионного возраста (в чем я сомневаюсь), тогда надо инициировать отмену вышеупомянутого конституционного запрета. У него такое право есть. Пока в обращении В.В. Путина к гражданам, с оценкой мотивов и содержания будущей пенсионной реформы, акцент сделан в основном на недопущении дискриминации и на большей справедливости в отношении пенсионных прав женщин. Но в целом спасибо президенту, что вышел на прямой разговор с народом…

Во-вторых, сторонники реформы могут возразить, что повышение возраста не есть отмена этого права, а всего лишь перенос реализации пенсионного права на более поздний срок. Можно и так рассуждать, если не вдаваться в юридическую глубину предложенного законопроекта. Но большинству людей это, как говорится, до лампочки. По-крупному, проблема не в возрасте выхода на пенсию, а в низких доходах работающих. Ведь более ранний выход на пенсию уже давно является весомой прибавкой к низкой зарплате, своеобразным компенсатором этой извечной российской беды. Арифметика несложная. Пример: сегодня работник(ца), выходя на пенсию в 60 или 55 лет, то есть в сравнительно нестарые годы, в большинстве еще имеет силы для продолжения работы и получает возможность прибавки к зарплате (15—20 тысяч рублей ежемесячно) в виде пенсионных выплат. При этом они еще и делают с зарплаты взносы в Пенсионный фонд. Наиболее известные глашатаи нового пенсионного порядка вице-премьер Голикова, министр Топилин, депутаты Исаев и Макаров, не представив подробного анализа ситуации на рынке труда, пугают нас плохим соотношением работающих и пенсионеров, но при этом почему-то забывают, что около 15 миллионов пенсионеров (из общего их числа 42 миллиона) продолжают работать и платить эти самые взносы в Пенсионный фонд. Разве не разумно сохранить такой порядок до той поры, когда мы сможем перейти к достойной почасовой оплате труда?

Но сторонники реформы и тут не унимаются. Пугают: мол, от недостатка средств Пенсионный фонд вот-вот обанкротится! Отвечаем: не лукавьте. Огромные деньги копятся без дела на пухлых счетах наших более «удачливых» сограждан, а ежегодный остаток неиспользуемых бюджетных средств уже много лет составляет более триллиона рублей. Введите прогрессивный налог на сверхдоходы двух-трех процентов населения страны, поднимите зарплаты работающим (пенсионные отчисления работодателей намного вырастут), радикально измените бюджетное финансовое планирование — и получите необходимую прибавку для ПФР.

Что безусловно можно приветствовать в качестве первого шага Госдумы в задуманной реформе? Это ратификация Конвенции Международной организации труда, согласно которой пенсия не может быть ниже 40 процентов заработка. Больше — будьте любезны. Если ниже — это не пенсия, а всего лишь социальное пособие. У нас сейчас — не более 30 процентов заработка. В развитых странах коэффициент пенсионного замещения достигает 60—70 процентов. Инициаторы нашей пенсионной реформы в реальности не обещают и 40 процентов. По оценкам Кудрина, этот коэффициент составит 35 процентов к 2035 году. Так что на самом деле граждане нашей страны настоящих пенсий еще и не получали. В утешение замечу, что есть где и похуже. В том же Китае только недавно приступили к формированию всеобщей пенсионной системы. Пока забота о старшем поколении там в основном ложится на молодых родственников.

О «ГОРЯЧЕМ» ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ

В.Л. А теперь поговорим о «горячем» во внешней политике. Что скажешь о встречах президента Путина с Трампом и Меркель и о продолжении «танго» с Эрдоганом? В предыдущей беседе мы прогнозировали дальнейшее развитие наших отношений с Турцией, но чтобы все так быстро закрутилось, не ожидалось.

С.П. Быстрая смена ситуации — это одна из особенностей международных отношений. Встреча с Трампом в Хельсинки подлила масла в костер американской внешне- и внутриполитической истерии-склоки. Можно считать это достижением России? Думаю, можно, потому что это повлекло очевидное усиление американского санкционного давления на Европу (срочная встреча Путина с Меркель тому подтверждение) и Турцию, подталкивая их все ближе к нам. Сможем ли мы воспользоваться этой ситуацией по максимуму в своих интересах, сказать трудно. Надеюсь, что сможем. По крайней мере, реализация газовых проектов — «Северного потока-2» и «Южного потока» — теперь не вызывает опасений. А если Эрдоган приостановит членство в НАТО, то американцы надолго потеряют контроль над Ближним Востоком. Россия же, наоборот, прочно закрепит свое политическое и военное присутствие в районе Восточного Средиземноморья, защитив тем самым южный фланг страны.

ОТКУДА РАСТЕТ ОППОЗИЦИЯ?

В.Л. Хорошо, уложилось. Но пора переходить к заявленной теме, иначе читатели нас не поймут. Напомним суть и виды оппозиции. Оппозиция — от латинского oppositio (противодействие политике, противопоставление мнения). Так что это и действие и мнение. Понятно, что не может быть одинаковой реакция власти на эти разные по форме и последствиям виды оппозиционной деятельности.

Есть, как известно, парламентская системная оппозиция и несистемная уличная, представляющая, как правило, институты гражданского общества: не избранные в парламент партии, профсоюзы, религиозные, общественные и другие организации. В мировой парламентской практике издавна принято считать оппозицией только вторую политическую силу или коалицию сил после правящей партии (или коалиции правящих партий), призванную оппонировать правящей партии или взаимодействовать с ней. В зависимости от интересов страны. Похоже, что у нас с этим проблема. Партийные интересы российской оппозиции почти всегда выше общегосударственных. В идеальном варианте оппозиция должна быть большим патриотом, чем правящая сила.

С.П. С парламентской оппозицией одновременно все и проще и, как в российском варианте, сложнее. Противодействие правящей политике может быть сдержанным, структурным и системным, как в парламенте Великобритании. В этой стране самой давней парламентской культуры деятельность оппозиции регулируется специальными актами. «Верная или Официальная оппозиция Ее Величества» занимается улучшением правления в Великобритании. Она полностью лояльна королеве и стране. Лидер оппозиции входит в Тайный совет государства, получает жалованье из казны и рассматривается как альтернатива премьер-министру. Оппозиция может быть склочной, драчливой и коррумпированной, как на Украине. И комфортной, как в России. Где КПРФ, ЛДПР и СР (эти три много лет не сменяемые парламентские оппозиционные фракции) даже не способны к каким-либо межфракционным коалициям. Ни постоянным, ни временным. Кроме ситуационных по вопросам внешней политики. И они, и общество уже привыкли, что их способность к противодействию политике правящей «Единой России», даже при явной необходимости, минимальна или ничтожна. А про взаимодействие и говорить нечего.

На процесс взаимодействия власти, оппозиции и гражданского общества издавна влияет искусственность построения российских государственных структур верховной властью (князь, царь, император, генеральный секретарь, президент). Тогда как наиболее естественным путем является формирование «тела» власти снизу по почину граждан. Поэтому оппозиция и гражданское общество в России — тоже дело рук государства. Так было и остается до сих пор. Посмотри картинки ТВ с репортажами с разного рода федеральных, да и некоторых региональных массовых мероприятий. Кто там главный? Правильно, первый заместитель и заместители главы администрации президента. Недавно президент Путин на упреки прессы по поводу того, что современная политика не позволяет появляться на авансцене новым ярким политикам, достойным высших постов в государстве, заявил: «Вы что, прикажете мне выращивать конкурентов самому?». А ведь при отмеченной выше особенности, увы, придется. Если, конечно, не претендовать на пожизненное правление.

В каждую избирательную кампанию Путин не участвует в публичных предвыборных дебатах. Почему? По той же причине. Не с кем дебатировать. Хоть назначай специальным указом достойного соперника. Упрекают Путина и в том, что он не способствует созданию в стране демократической обстановки на выборах. Поэтому в региональных и даже в муниципальных органах власти доминирует одна партия. В связи с этим припоминается ситуация из повести Андрея Платонова «Чевенгур», когда уполномоченный из области, недовольный стопроцентным голосованием «за» по любому вопросу, рекомендует районным активистам для создания демократичной обстановки при принятии важных решений назначить одного голосующего «против» и одного — «воздержался». В художественных сочинениях и этот метод подходит, а в жизни — уже нет.

ЭКСТРЕМИЗМ — ЭТО ОПАСНО…

В.Л. Наши с тобой коллеги, особенно в изданиях либерального толка, часто пишут, что в современной России под видом борьбы с экстремистами преследуют активистов несистемной, то есть уличной, оппозиции. Ты, юрист по образованию и многолетней практике, согласен с такими оценками?

С.П. Здесь есть проблема. Хотя часть наших либеральных коллег, как всегда, не очень справедлива в оценках подобных ситуаций. Правда, на мой взгляд, состоит в том, что развитие реальной непарламентской оппозиции объективно сдерживается, мягко говоря, наличием в Уголовном кодексе главы 29 (статья 280 — «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» и аналогичные 282, 282.1, 282.2 и 282.3 статьи). Попробуйте отделить оппозиционную, не запрещенную законом, от запрещенной экстремистской. Не всегда получится. Нет в законе четкого и, главное, краткого определения экстремизма как такового. Поэтому, вопреки твердым критериям теории права, указанные выше статьи вместо четкой диспозиции содержат отсылочные положения к так называемому базовому закону. Еще хуже с определением оппозиционной деятельности. А ведь все познается в сравнении. Но у судей получается. Коряво, грубо, но получается. Положение обязывает. Итак, сколько экстремистов, хотя это в основном активисты оппозиции, осуждено со времени принятия закона в 2002 году? К 2011 году — всего 149 лиц. За 2017 год — уже 604 лица. На огромное население страны вроде немного? Но это как посмотреть. А резонанс какой? Не ходи в оппозицию! Но куда тогда? Только в подполье и остается. Разумная власть так поступать не должна. Усиление активности власти в подавлении псевдоэкстремистской деятельности способно привести не к снижению, а к росту национального политического протеста, который в разумных пределах, как в той мифической истории, способствует чистке авгиевых конюшен власти.

И в парламентской (системной), и в уличной (несистемной) оппозиции, и в структурах гражданского общества могут подвизаться (да нередко и подвизаются) самые настоящие экстремисты. Но кто из них преступники, а кто нет? Грамотные юристы-правоохранители без особых трудностей определяли и до принятия в 2002 году специального Закона «О противодействии экстремистской деятельности». Теперь от них, как это принято в спецслужбах, требуют активизации работы по пресечению экстремизма. Ведь если уголовный закон приняли, то и преступники должны появиться. И никого уже не интересует, что по своей природе и степени общественной опасности правонарушения такого рода тянут не более чем на административную ответственность. В России в конце XIX и начале XX веков очень активно боролись с экстремизмом. Во что эта борьба вылилась в 1905, а потом в 1917 году, хорошо известно. Так что политикам и законодателям есть над чем подумать.

ИЗДЕРЖКИ ДЕМОКРАТИИ

В.Л. Известно, что водоем без стока загнивает, без притока иссякает. Так и в любых властных и общественных структурах. Хождение во власть также предполагает знание ее подводных камней. А главная опасность в том, что власть часто развращает человека. И потому своевременное возвращение из власти в «мир» предписано самой природой власти и личности. Аргументы типа «как же так, человек только набрался опыта, а его в отставку» очень спорны. Правильно, набрался, но и негативного тоже. И какого больше, один Бог да иногда прокурор знают.

Послушал твои соображения насчет состояния дел с оппозицией — и тоска обуяла. Получается, что мы никогда или минимум в ближайшие 50 лет так и не сможем получить качественную оппозицию как важнейший инструмент власти. Ведь бутафорская, по большому счету, никому не нужна. Ни обществу, ни власти. Но почему у многих получается, а у нас нет?

С.П. Получается не у всех, а только у единиц. Таковы издержки демократии. А мы только в 1993 году поставили цель формирования демократического, правового и социального государства. На ее достижение потребуется не меньше двух столетий. Государство — это скорее телега, чем автомобиль. И то при условии, если в ближайшие 20—30 лет мы сменим президентскую форму политического режима на парламентскую. Согласись, строить современную оппозицию парламенту, когда основными властными полномочиями обладает президент, если не глупо, то уж точно неразумно.

У РОССИИ ПУТЬ ОСОБЫЙ!

В.Л. Пора бросить хотя бы беглый взгляд на состояние дел в институтах и организациях гражданского общества. В лукавое перестроечное время его активисты как заклинание твердили, что в СССР нет гражданского общества, а отсюда и все беды. Действительно, реальных проблем хватало. Помнишь, для борьбы с дедовщиной в армии были созданы комитеты солдатских матерей? И они многого добились. Ситуация выправилась. Были и такие, как организации защитников прав человека в рамках Хельсинкского соглашения, которые занимались «поеданием» зарубежных грантов. «Бабушка и дедушка» того движения, Алексеева и Пономарев, занимаются этим и до сей поры.

Профсоюзы, комсомол, 100-летие которого грядет в октябре, были самыми массовыми общественными организациями и активно занимались реальной работой. Уверен, многие читатели с теплотой вспоминают октябрятские и пионерские организации. А еще ДОСААФ, общества «Знание», изобретателей и рационализаторов, книголюбов, союзы журналистов, писателей и многие другие. Да, они были, как тогда говорили, и школой коммунизма, и приводными ремнями, и резервом правящей Компартии… В условиях холодной войны (с горячими фрагментами!), наряду с развитием самодеятельности масс, эти организации занимались укреплением мощи страны, ее защитой от происков империализма, патриотическим воспитанием…

Как обстоят дела с гражданским обществом теперь, в новых условиях?

С.П. Естественно, когда базисом общества является не труд, а капитал, многое изменилось. Теперь на первом плане организации по защите и поддержке бизнеса. И они очень влиятельны! Вспомним, как ежегодные собрания РСПП (Российского союза промышленников и предпринимателей) обязательно посещает президент страны. С появлением платной медицины появилась Медицинская палата. И она защищает не болящий люд от врачебных ошибок, а медперсонал от нападок пациентов, недовольных полученными за деньги услугами. Хотя в связи с осложнением международной ситуации возрождаются и старые организации типа молодежных левых движений и ДОСААФ.

Замечена и такая новация. И она обусловлена тем, о чем мы говорили прежде, — отсутствием сильной политической оппозиции. Институты и организации гражданского общества теперь нередко эту роль берут на себя — к примеру Общероссийский народный фронт. Взаимодействуя с властью либо оппонируя ей. Видимо, не зря сказано нашими предками, что у России во всем путь особый. И отказываться от него — значит изменять себе.

Для полноценной жизни институтов гражданского общества очень важно наличие духовных опор. Для одних — это религия. Для вторых — выдающиеся личности из истории или современники. Для третьих — и то, и другое.

В.Л. Благодарю тебя за очередной и, как мне кажется, интересный разговор. И хочу напомнить, что до конца года мы договорились на страницах «ВК» обсудить очень важное для всех граждан страны событие — 25-ю годовщину принятия действующей Конституции. До встречи!