АРС-ПРЕСС

Хочу рассказать о легендарном солдате Великой Отечественной войны, послужившем прообразом памятнику Алёше в болгарском городе Пловдиве,- Алексее Ивановиче Скурлатове.

Один из трёх в мире

Мне посчастливилось в конце восьмидесятых годов ХХ века беседовать с героем. А потому с особой болью встретил весть о том, что 4 октября 2013 года, после тяжёлой болезни Алексей Иванович скончался у себя на родине, в селе Налобиха Алтайского края.

Орден... А где второй?

За годы войны Скурлатов был дважды награждён орденом Красной Звезды. Второй раз - за мужество, проявленное в бою 25 августа 1944 года, когда Алексей Иванович с товарищами защитил от неприятеля советский наблюдательный пункт и командную высоту, при этом лично уничтожив восемнадцать фашистов и пятерых взяв в плен.

А ещё до этого, в январе - феврале 1944 года, в ходе Никопольско-Криворожской наступательной операции, находясь в составе 234-го артиллерийского полка 188-й стрелковой дивизии 3-го Украинского фронта в качестве артиллерийского разведчика, он тоже был награждён за проявленную храбрость и воинскую хитрость в борьбе с фрицами первым орденом Красной Звезды! Но я тогда, при встрече с Алексеем Ивановичем в 1989 году, почему-то не увидел на его груди двух орденов... Только один!

Что за этим фактом скрывалось?

Между тем в наградном листе (ещё на первое представление к ордену!) было сказано, в частности: "Во время наступления Скурлатовым были обнаружены артбатарея, станковый и ручной пулемёты противника (ведь разведчик!), которые тут же были уничтожены огнём нашего дивизиона... В ходе контратаки пехоты и танков противника Скурлатов из своего личного оружия уничтожил двух немецких солдат и, уже будучи раненым, отказался уйти с поля боя, продолжая ещё интенсивнее вести огонь по врагу".

За этот бой командование полка представило сибиряка с Алтая к ордену Отечественной войны II степени. Но командование дивизии решило по-другому: дать герою орден Красной Звезды... Почему же я тогда, при встрече со Скурлатовым, не увидел, повторяю, этого, самого первого, ордена на лацкане его пиджака?

Без отметки о вручении...

К сожалению, такое случалось на войне. К сожалению! И этот приказ о награждении А. И. Скурлатова, от 23 февраля 1944 года, затерялся в военной суматохе. "Но правда - она оживе!" - говорил ещё кобзарь Тарас Шевченко. И лишь (представьте!) спустя целых шестьдесят восемь лет, весной 2012 года, Тамара Дмитриенко, журналист алтайского издания "Свободный курс", работавшая с документами в Центральном архиве министерства обороны РФ, случайно нашла некогда затерянный документ о присвоении ордена Красной Звезды А. И. Скурлатову, но... без отметки о его вручении герою!!!

Землячка, охваченная чуть ли не боевым пылом, тут же отыскала телефонный номер ветерана, позвонила ему и узнала, что такой награды у боевого фронтовика действительно нет! И вот в конце 2012 года, то есть за год до смерти, Алексею Ивановичу, алтайскому ветерану, был вручён, наконец, тот первый его орден Красной Звезды. На это почётное вручение приезжал губернатор Алтайского края Александр Карлин. Как написала местная пресса: "даже он..." Оставим это усиленное "даже" без каких бы то ни было комментариев. В данном случае повезло не Карлину, а Дмитриенко и Скурлатову.

Между прочим, у меня тоже есть своё везение! Эту встречу с прошлым и это вручение ордена мне (случайно, ведь не каждый раз смотришь телевизор!) довелось проследить с голубого экрана. Я, уже более двадцати лет не видевший дорогого мне ветерана Скурлатова и ровно ничего о нём толком не знавший, убедился наконец, что он жив, хотя и не совсем здоров, и порадовался удивительному событию, которое произошло с ним много лет спустя после окончания войны!

...И вот (прошёл всего какой-то год) Алексея Ивановича не стало. Страшная беда пришла в гостеприимный дом в селе Налобиха, добрая энергия которого осеняла не только Сибирь и всю Россию, но и далёкие Балканы. Ведь именно здесь жил и трудился легендарный "Болгарии русский солдат" Алексей Скурлатов. Ему при жизни поставили памятник, ставший символом-хранителем города Пловдива, посвятили песню "Алёша", а он, закончив ратный труд, вернулся домой и продолжал как ни в чём не бывало трудиться у себя на родине, при этом всячески сторонясь свалившейся на него известности.

Смерть героя

В октябре 2013-го он почувствовал себя плохо, но от госпитализации отказался. По словам дочери, Нелли Алексеевны Куйруковой, в тот день, 3 октября, они с семьёй хотели поехать к правнуку Алексея Ивановича, тоже Алексею, в Горно-Алтайск. Но отец отказался, ссылаясь на плохое самочувствие якобы из-за осенней ненастной погоды. Он передал крепкий привет своему правнуку. Попрощался, вышел на крыльцо... После обеда сходил на почту... Вернулся и прилёг на диван в своей комнате... И тут ему стало плохо. Вызвали скорую помощь. Косихинские врачи сразу же направили Алексея Ивановича в краевой центр Барнаул, где его тут же стали готовить к экстренной операции. Родственникам сообщили, что состояние больного крайне тяжёлое...

В годы войны у Скурлатова были контузии и ранения, случалось и всякое другое. Но со смертью у него были простые отношения. Дважды домой отправляли на него похоронки, но в госпиталях он буквально возвращался с того света - и снова воевал! Знаменитую песню автор её писал, тоже думая, между прочим, что прототип Алёша погиб в боях!.. Однако, всем смертям назло, "Алёша" в добром здравии крепко обнял потом одного из исполнителей песни.

...Как жаль, что в этот раз всё случилось иначе.

Сибирское достоинство

"Болгарии русский солдат..." - да, он был родом из соседнего с нами Алтая и как механизатор не раз приезжал на уборку хлеба в Ужурский район. И никто не знал, - впрочем, как и сам Алексей Иванович,- что ему в Болгарии установлен памятник и уже сочинена не менее известная, особенно в СССР, песня...

...Он спокойно, с неторопливым сибирским достоинством, открыл тогда нам калитку своего обыкновенного алтайского дома. Нам - это слушателям Новосибирской партшколы образца 1989-1990 годов. Мы, конечно, благоговели перед этим высоким, статным человеком, о котором уже знал весь мир, и тихо шли следом за ним в его внутренние покои, до конца ещё не осознавая всей значимости этого события в личной жизни каждого.

В голове, конечно, вертелись мысли о том, что всё дальше и дальше от ветеранов Великой Отечественной, а тем более от нас, людей послевоенного поколения, уходят, улетучиваются "сороковые, пороховые". Но ещё живы, живы фронтовики, в том числе и такие вот известные и значимые в России, даже во всём мире. И один из них - это он, Алексей Иванович Скурлатов.

Да, именно тогда, четверть века назад, мне и довелось с ним встретиться отдельно от группы. Последние годы думалось иногда: жив - не жив ли легендарный человек? Вот почему я несколько лет назад с таким нескрываемым интересом посмотрел одну из последних программ "Максимум" (НТВ), которая называлась "Неизвестные прототипы известных песен". Эта программа, верилось, просто не могла обойтись без "Болгарии русского солдата". И чудо случилось! Один из сюжетов был посвящён ему, Алексею Ивановичу Скурлатову. Более того: он, оказывается, был жив, и жил на то время уже в Барнауле. Репортаж о нём, правда, был показан из больничной палаты, где Алексей Иванович проходил лечение.

Я внимательно вглядывался в знакомые черты. Такой же крупный, рослый, но прихрамывает. К нему в гости пришли бойцы из отряда "Русские витязи". Ещё показали: в ПТУ-16 Барнаула Алексею Ивановичу, как человеку-легенде, посвящён памятный уголок. В годы войны, после освобождения Пловдива, он, оказывается, танцевал на площади, держа на плечах двух болгарских детей. Вот об этом я не знал. Получается, будто уже тогда начинала зарождаться легенда...

Совесть - в народе, правда - в законе

После этой передачи сами собой нахлынули воспоминания. Я знал, что как воинская судьба Алексея Скурлатова, так и судьба памятника Алёше, прообразом которого он стал, сложилась непросто. Вероятно, мало кто помнит, а может быть, и совсем не знает, что в 1996 году болгарские националисты покушались на памятник.

Эта весть тогда меня оглушила. Разве можно, чтобы дружественный народ низверг памятник Алёше - Болгарии русскому солдату? Братья. Братушки. И вдруг...

Потом подумалось: да ведь некоторые болгарские националисты в годы войны воевали на стороне гитлеровцев! Подумалось и об уже совершённых "деяниях" украинских нацистов в отношении памятника легендарному разведчику Николаю Кузнецову, об отношении к "русским завоевателям" в годы Второй мировой прибалтийцев. А тогда, в 1996 году, болгарские националисты одними из первых решили замахнуться на славянского собрата, увековеченного в монументе...

Слава Богу, всё обошлось: всё-таки есть совесть в народе и правда в законе. Решением Верховного суда Болгарии враждебный России акт вандализма был пресечён. Это произошло в 55-ю годовщину начала Великой Отечественной войны. А ведь могло быть всё не так!..

С годами я всё больше благодарен судьбе, которая познакомила меня с человеком, который стал для болгарского скульптора символом советского солдата-освободителя. Среди своих журналистских блокнотов отыскал тот, заветный. Пусть теперь и другие узнают эту удивительную историю...

Судьба распорядилась иначе...

Как же так случилось, что простой солдат из Косихи (Налобихи) - родины второго космонавта Земли Германа Титова и поэта Роберта Рождественского - стал символом нерушимого боевого братства советского и болгарского народов?

...Алексей Иванович ушёл на войну в 1941 году. Боевое крещение принял под Москвой, у деревни Крюково. В декабрьских боях он проявил героизм, был награждён медалью "За отвагу". Сибиряк оказался не из трусливого десятка. Это он подтвердил и при форсировании Днепра, за что был представлен к тому, второму, ордену Красной Звезды. Есть у него и другие боевые, а также трудовые награды Родины. Ведь до войны и после неё более тридцати лет был он механизатором совхоза "Луч Октября".

- В Болгарии на пути соединения, в котором я воевал, боёв, считай, не было,- вспоминал в 1988 году ветеран.- Так, отдельные перестрелки. Мы больше стояли в боевом охранении. Там, в Пловдиве, и познакомился я с болгарским боевым соратником Методием Витановым. Он доставлял почту бойцам, а я прикрывал его в дороге от случайных вражеских пуль. Крепко подружились мы с ним! Он меня звал ласково: "А-лё-ша..." Восхищался моим ростом, богатырским здоровьем. Вскоре мы пошли освобождать Румынию и с Методием Витановым расстались, как я думал, навсегда. Но судьба распорядилась иначе.

"Попробуй тут разберись в истине!"

...Не один год прошёл после войны. Алексей Иванович пахал землю, убирал хлеб... А в это время в Болгарии был объявлен конкурс на лучший памятник в честь советских воинов-освободителей. Тут-то и вспомнил Методий Витанов русского боевого товарища. Познакомившись со скульптором Василом Родославовым, он по памяти помог ему нарисовать словесный портрет Алёши Скурлатова из России. Тот загорелся идеей воссоздать в камне облик Алёши - солдата-освободителя.

В том конкурсе болгарских скульпторов приняли участие несколько десятков человек. И надо же было судьбе улыбнуться Василу Родославову! Именно его проект памятника стал победителем конкурса, и вскоре на небольшой горе под Пловдивом был сооружён монумент русскому воину-освободителю. К его подножию люди из Болгарии, других стран несли цветы, благодарно склоняя головы в знак памяти...

Шли годы, а Алексей Скурлатов не ведал о случившемся! Однажды (это было уже в 1962 году) он отправился отдыхать на алтайский курорт "Белокуриха" и там познакомился с Леонидом Александровичем Голубевым - учителем, членом Союза журналистов СССР из Свердловска. Они за месяц подружились, много рассказывали друг другу о своей жизни, а после курорта стали обмениваться письмами.

В это время журнал "Огонёк" и опубликовал статью болгарина Методия Витанова, в которой тот рассказывал, что разыскивает своего боевого друга-соратника с Алтая. Провидение?.. Алексей Иванович, занятый сугубо земными делами, совсем, можно

сказать, не читал журналов, даже "Огонька". И когда от знакомого из Свердловска он получил письмо с вырезкой статьи - это буквально оглушило его.

Между тем радоваться предстоящей встрече с Методием Витановым, а также... с самим собой, воплощённым скульптором в камне, было, оказывается, ой как рано! В редакцию "Огонька" пришло более сорока (!) писем, и в каждом утверждалось, что прообразом памятника Алёши в Пловдиве был он, автор письма, освобождавший Болгарию и, самое главное, носящий имя - Алёша!

- Попробуй тут разберись в истине! - не без улыбки вспоминал при встрече со мной Алексей Иванович.- Как мне было поступить? Написал я большое письмо в комиссию министерства обороны СССР. Всё сообщил там, как было дело. Такое же письмо с подробностями комиссия затребовала из Болгарии от Методия Витанова... Понятно, что наши "показания" оказались совершенно одинаковыми. Когда мне и моему болгарскому другу сообщили об этом, у меня, признаться, слёзы навернулись на глаза: боевое прошлое разом вернулось в растревоженное сердце.

Вскоре из Болгарии от Методия Витанова и скульптора Васила Родославова Алексей Иванович получил вызов-приглашение. Так почти спустя двадцать лет после войны российский Алёша встретился с самим собой на болгарской земле... Были цветы, поздравления, удивление, были улыбки. Повторно Скурлатов побывал в Пловдиве в 1986 году...

Об этой необычной истории, произошедшей с Алексеем Ивановичем, узнал композитор Эдуард Колмановский. Она его взволновала. И вскоре вместе со своим другом поэтом Константином Ваншенкиным они написали знаменитую песню "Алёша". После исполнения её Краснознамённым ансамблем песни и пляски Московского военного округа эта песня стала известной всему миру. И до сих пор в памяти многих звучат, не могут не звучать слова: "Цветов он не дарит девчатам - они ему дарят цветы..."

Валерий ПОЛЕЖАЕВ.

"ЦВЕТОВ ОН НЕ ДАРИТ ДЕВЧАТАМ..."

Последние новости