Если бы Пушкин вел блог

На нашей памяти произошел целый ряд технических революций, важнейшими из которых являются изобретение компьютера и Интернета, в корне изменивших правила коммуникации и стиль нашего общения. Однако за все приходится платить. В том числе и за комфортное время­препровождение на бескрайних просторах Рунета, самой пострадавшей стороной которого принято считать русский язык.

Известный ученый-лингвист, профессор Максим Кронгауз, автор книг «Русский язык на грани нерв-ного срыва» и «Самоучитель олбанского» (под «олбанским» подразумевается тот специфический язык, которым пользуются в Интернете русскоязычные пользователи) – один из самых внимательных исследователей тех метаморфоз, которые происходят сегодня с русским языком. Но в отличие от большинства своих коллег, которые бьют тревогу по поводу «порчи» и «деградации» языка, Кронгауз убежден, что «великому и могучему» ничто не угрожает, и даже – Интернет.

Больше того, ученый считает, что грамотность перестает быть некой высшей ценностью. «У советского человека школой был заложен стыд неправильно написать слово, и когда появилась возможность общения в Сети, большинство из нас фактически оказалось перед выбором: либо общаться и писать с ошибками, пропуская знаки препинания и сокращая слова, чтобы уложиться в лимит знаков, либо отказаться от такого общения ради некой высшей грамотности. Стыд мешал, но победила ценность коммуникации», – заявил на днях известный лингвист, выступая перед казанской аудиторией в Центре современной культуры «Смена».

Тех, кто не знаком с книгами Максима Кронгауза, подобные утверждения могут и огорошить. Поэтому свою лекцию в Казани, а в нашу республику ученый приехал впервые, Максим Анисимович начал с небольшой презентации вышеупомянутых книг. Первая из них – «Русский язык на грани нервного срыва» – спокойно, взвешенно, а где-то   и с юмором повествует о тех изменениях, которые произошли в языке с конца 1980-х годов на волне перестройки. Вторая – «Самоучитель олбанского», как нетрудно догадаться, посвящена приключениям русского языка в Сети.

ИНОГДА НАДО И РАЗУМ ВКЛЮЧАТЬ

– Мне посчастливилось первому высказаться на эту тему, и так вышло, что я попал в болевую точку нашего общества. Сегодня эти книги обсуждаются не только в средствах массовой информации, но и в общественном транспорте, и дома на кухне. Причем обсуждения проходят очень эмоционально, а пафос моих книг заключается как раз в том, что иногда надо и разум включать. Те изменения, которые произошли с русским языком и воспринимаются большинством негативно, на самом деле совершенно естественный процесс, без которого язык не мог бы оставаться живым. Мысль проста и очевидна, но, несмотря на то, что я много выступаю на эту тему, люди продолжают стенать, жаловаться и утверждать, что русский язык гибнет. И победить это мнение пока трудно.

Язык – одна из величайших, а может быть, самая великая человеческая ценность, если мы говорим о культуре. И, безусловно, надо любить язык как хранилище культуры, как слепок с нашей цивилизации. Но есть еще одна ценность – коммуникация, или, проще говоря, общение. И бывает так, что интересы языка и коммуникации сталкиваются. И в этом случае сильнее, важнее для общества оказывается коммуникация. Язык же меняется, приспосабливается к новым условиям коммуникации. И в этом нет ничего плохого. Это естественный процесс, еще раз подчеркнул Максим Кронгауз.

ЗА «ПОРЧУ» ОТВЕТЯТ СМАЙЛИКИ

За свою историю человечество выработало две формы существования языка и соответствующие им две формы коммуникации – устную и письменную. С появлением Интернета возник некий промежуточный тип коммуникации, который в какой-то степени является письменным, а в какой-то – устным. Формально, конечно, это письменное общение. По крайней мере, мы читаем это глазами. Но по структуре, ритму оно ближе к устному, да и словечки там больше разговорные.

Наше общение из устной сферы вообще перемещается в Интернет. Все чаще мы делаем письменно то, что раньше делали устно. К примеру, нередко можно наблюдать картину, когда молодые люди приходят в кафе вроде бы пообщаться, но при этом каждый сидит, уткнувшись в свой гаджет, нажимает на кнопочки, общаясь с кем-то   еще или даже между собой. Не говоря уже об офисных работниках, которые где-то   украдкой, а где-то   и не таясь перебрасываются записочками в чатах.

Вот эта экспансия письменного общения, по мнению Максима Кронгауза, привела к тому, что, с одной стороны, письменная речь победила, а с другой – проиграла. У письменного общения есть свои преимущества. С его помощью мы можем сохранить сообщение и при желании перечитывать его. Да и лексика там более нормативная. Зато с помощью живого общения мы можем выразить гораздо больше: мимика, жесты, интонации позволяют лучше понимать собеседника, его эмоции. В письменной речи ничего этого нет. А как же быть человеку, который общается в Интернете? Ему ведь надо чем-то   компенсировать это. Так, например, появились смайлики, ставшие универсальным средством выражения эмоций, и не только в Рунете. А вот считать это порчей или обогащением языка – все зависит от точки зрения. «Я знаю людей, которые не только не пользуются смайликами, но и ненавидят каждого, кто их использует. И наоборот – людей, которые с упоением ставят после двоеточия сотню скобок, демонстрируя радость и бодрость духа. Смайлы портят классический письменный язык, но при этом и обогащают его, потому что компенсируют отсутствие в нем интонации и мимики», – считает Максим Кронгауз.

РОМАН С КОММЕНТАРИЯМИ

Еще один важный аспект: что сегодня происходит с текстом в Интернете? Мы привыкли к тому, что текст имеет границы, и не только пространственные, но и временные. Есть момент, когда писатель начал писать роман, и момент, когда автор поставил в нем последнюю точку. Понятие текста стало меняться после того, как в Интернете появилась возможность оставлять комментарии и текст в некотором смысле превратился в диалог. Так называемый «коммент» вообще стал главным жанром в Сети. Именно он сделал возможным по-настоящему напряженный диалог в Интернете.

Сначала это происходило в виде игры. В качестве примера Максим Кронгауз привел роман писателя и философа Дмитрия Галковского «Бесконечный тупик», который основан на обширной и сложной сети комментариев, которые никогда не заканчиваются и позволяют роману продолжать жить во времени.

Наша справка. Максим Кронгауз – доктор филологических наук, профессор. Родился в 1958 году в Москве в семье известного поэта Анисима Кронгауза. Окончил филологический факультет МГУ, учился в Гёте-институте (Германия). Один из основателей Института лингвистики РГГУ и до апреля 2013 года его бессменный директор. В настоящее время руководит центром социолингвистики Российской академии народного хозяйства и госслужбы при Президенте РФ. Автор около 200 научных работ.

Появились также писатели, которые сначала пишут на бумаге, потом выкладывают текст в Сеть, и именно там он начинает обрастать комментариями. Кстати, первопроходцем был Стивен Кинг, один из самых продаваемых в мире писателей. Для него это был эксперимент скорее финансовый, чем коммуникативный. Ведь если любой текст можно скачать в Интернете, то непонятно, из каких средств должно выплачиваться вознаграждение автору? И вот Кинг попытался реализовать некую модель добровольных пожертвований. Он выложил в Сеть главу новой книги и попросил тех, кто хотел бы продолжить чтение, пожертвовать небольшую сумму денег. Вначале это было неожиданно и интересно, и за первую главу Стивен Кинг собрал довольно приличную сумму. А потом интерес стал угасать: никто не хотел платить дважды, а тем более трижды. Так что в результате эксперимент оказался не самым удачным.

Но сама идея была подхвачена другими писателями. Среди них был и наш фантаст Сергей Лукьяненко. В своем блоге он опубликовал приблизительно половину глав своего нового романа, и читатели стали активно их комментировать, ловя автора на ошибках, указывая на нестыковки и так далее. В какой-то момент автор уже сам начал советоваться с читателями, а перед тем как отдать книгу в печать, даже внес некоторые по-правки в текст.

ЕСЛИ ФРЕНД ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ…

Комментарии меняют отношение к тексту, более того, нередко они оказываются даже более содержательными, чем, скажем, статья профессионального журналиста. Вместе с тем совершенно очевидно, что подавляющее большинство комментариев в Интернете абсолютно бессмысленны. В лучшем случае это просто оценка – либо положительная, либо отрицательная. Но даже такие комментарии, по мнению Кронгауза, чрезвычайно важны: «Совершенно очевидно, что в мире глупых людей больше, чем умных. Но всем хочется участвовать в диалоге». Для его поддержания в блогосфере появился целый набор стандартных комментариев, которые используются тогда, когда у человека, грубо говоря, нет никаких мыслей, но есть некая эмоциональная оценка по поводу прочитанного и желание ее выразить.

• «Величие и могущество русского языка основывается на двух столпах. Первый: великая русская литература, которая существенно поддерживает язык. Второй: как это ни парадоксально прозвучит, огромное число не очень грамотных людей. Они никогда не перейдут на английский язык, как это происходит в современных европейских обществах, что является некоторой угрозой их языкам». М. Кронгауз

Социальные сети пошли еще дальше и механизировали шаблонный комментарий. То есть теперь не надо стараться быть оригинальным, тем более что не у всех это получается, – достаточно просто нажать на кнопочку «like» или «нравится», которой обзавелось большинство социальных сетей. Причем механизирован только положительный комментарий (соцсети всегда стремились к позитивности). А вот чтобы обругать чей-то текст, надо сделать пусть небольшое, но все-таки усилие: сложить буквы в слова. Но читатель ленив и предпочитает нажать «лайк».

К самому слову «лайк» тоже предъявляется немало претензий, так же как к словам «френд», «пост» и другим иностранным заимствованиям, имеющим аналоги в русском языке. Дескать, почему нельзя сказать «друг» вместо «френд» или «дневник» вместо «блог». С одной стороны, эти слова близки по смыслу, но если, например, сравнить френда в социальной сети и друга в нашем обычном понимании, то очевидно, что это далеко не одно и то же.

Согласитесь, трудно представить себе человека, у которого наберется тысяча настоящих друзей. А в социальных сетях это обычное дело. Потому что френд, дружба в Интернете – это всего лишь кнопочка, которую мы можем нажать и войти в некую связь с другим человеком. И каждый в это нажатие вкладывает свое понимание. Для людей постарше, которые выросли в «доинтернетную» эпоху, френд – синоним настоящего друга. Если эти люди присутствуют в социальных сетях, то у них, как правило, не больше 10–12 френдов, включая близких родственников. Более популярна интерпретация френда как знакомого. Тогда их количество увеличивается в разы. В третьем случае френд рассматривается как источник (или адресат) информации, а посему неважно, знакомы вы или нет.

ПОСТСКРИПТУМ

В завершение встречи Максим Кронгауз в качестве шутливой разрядки предложил пофантазировать и представить, как сложилась бы судьба русских писателей-классиков в эпоху Интернета. Так, по общему мнению, Александр Пушкин, Антоша Чехонте и Даниил Хармс вполне могли бы вписаться в современные интернет-стратегии. Зато у Льва Толстого и Достоевского с этим, скорее всего, возникли бы проблемы.

А вот точка зрения Максима Кронгауза: «Что касается классиков, то ведь это были гениальные люди. И думаю, их реакция на Интернет была бы неординарной. Пушкин стал бы популярным блогером-»десятитысячником», получал бы множество восхищенных комментариев и сам бы ставил себе лайк за лайком, приговаривая «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!». А Лермонтов, наоборот, писал бы только подзамочные записи для своих и, оставляя едкие комментарии к чужим постам, нажил бы множество врагов. Достоевский придумывал бы новые слова, а Тургенев бы с ними боролся.

Фантазировать можно бесконечно, но талантливый человек всегда использует возможности, предоставляемые ему временем, а не шарахается в ужасе от них».

Фото: Коллаж Олега ПЕПЛОВА
 

Автор статьи: ДАШИНА Александра