АРС-ПРЕСС

Екатерина Касумова делится впечатлениями о российских людях и городах

Несколько месяцев назад журналисты «АиФ-Камчатка» получили письмо: «Здравствуйте, меня зовут Катя. Я живу и учусь в Петербурге — на журналиста. Можно ли мне пройти практику в вашей редакции?»…

Получив согласие от редактора, девушка начала собираться в путь на далёкую российскую окраину. Путешествие оказалось не только очень долгим, но и невероятно весёлым: 9-часовой полёт на самолёте Катя решила заменить поездом — от Петербурга до Владивостока. А там до Камчатки рукой подать… Своими впечатлениями о поездке девушка делится с читателями «АиФ-Камчатка»
Самолёты? Редкостная глупость!

Идея моего путешествия родилась давно, ещё в январе. После успешно сданных экзаменов я задумалась о предстоящей последней университетской практике. Но проводить лето в четырёх стенах совсем не хотелось…

Внутренний авантюрист быстро нашёл подходящий вариант и шепнул его в ухо: «Камчатка!» Ну точно, чтобы уж дальше и помыслить нельзя было. Родители восприняли мою идею с неожиданным энтузиазмом — видимо, за последние двадцать лет я им всё-таки немножко надоела. Поддержал меня и дед, но сказал твёрдо: «Лететь на Камчатку самолётом — редкостная глупость! Поездом, только поездом!».

«Как?! Ты едешь путешествовать по России? Одна?! Это же опасно! Скучно! Совершенно лишне! Лучше бы на море съездила...» — не уставали отговаривать меня многие знакомые. А мои мысли тем временем уже были поглощены организацией предстоящего приключения.

Канадцы о путешествии на Камчатку: «Мы рады, что остались живы!» >>>

Вот так оно и родилось, это путешествие — из Петербурга во Владивосток поездом. Первый вариант маршрута насчитывал 18 остановок и требовал 40 дней пути. Посчитав, что это уж слишком, я остановилась на более коротком путешествии с остановками в четырёх российских городах: Омске, Красноярске, Иркутске и Владивостоке…
Рай для социолога

Поезд «Санкт-Петербург – Омск». Вагон плацкартный, но обстановка красивая, новая, работает кондиционер. Туалет у нас, правда, обычный — его биовариант находится в соседнем вагоне.

– Не переживайте! Соседи ещё к нам бегать будут, когда свой забьют мусором, — обнадёживает, улыбаясь, наша замечательная проводница Татьяна.

Мои соседи по купешке — рай для социолога: любые возраста и причины путешествий. 20-летняя Кристина, например, только что окончила педагогический колледж в пригороде Петербурга. Девушка уже нашла работу — будет учителем английского в школе Оленегорска, что в Мурманской области. А сейчас едет на остаток лета домой, в Казахстан, хорошенько погреться перед началом работы за полярным кругом.

Анна с дочерью Соней едут в гости к маме и бабушке — женщина недавно переселилась на Алтай. На всех остановках 10-летняя Соня под руководством матери выполняет массу физических упражнений: она тренируется в СДЮШОР — перворазрядница по синхронному плаванию, а её мама по совместительству её тренер.

Камчатский пловец Роман Дубовой в Лондоне удивил всех >>>

Кстати, Анна сама мастер спорта по лёгкой атлетике, а их бабушка уехала на Алтай вовсе не в поисках спокойной старости, а из желания иметь рядом с домом хорошие трассы для лыжных гонок. Такие вот три спортивных поколения...

На нижней полке путешествует бабуля Нина Ильинична, которая едет к внукам в Новосибирск…
Жара, идиллия и опоздания…

Путешествие проходит в вагонных спорах и бесконечных чаепитиях. Из еды — вечная лапша и картофельные пюре. Но кто-то до сих пор сохраняет верность курице…

На забытом Богом полустанке Кез наш скорый фирменный провёл три с половиной часа — где-то впереди сошёл с рельсов товарняк. Как я заметила, предстоящее нам опоздание особо никого не удивило: позже мне предстоит узнать, что поезда опаздывают почти всегда. Проводница Татьяна, нарушая добрый десяток правил железной дороги, через час разрешила открыть дверь вагона, чтобы люди могли покурить и охладиться — кондиционер-то в стоящем поезде не работает… Ещё через полчаса она открыла и туалеты. Тем более, что из соседнего вагона к нам уже и вправду потянулись люди со словами, что биотуалет — вещь не такая уж и универсальная. В душе поселилось чувство, что мы застряли не только в пространстве, но и во времени — никто никуда не торопился, солнце медленно двигалось по горизонту, жара стояла такая, что и разговаривать было лень…

Было даже немного жаль, когда наш поезд дал сигнал. Идиллия вмиг была разрушена: все зашумели, заходили… Неизменной под изнуряющим солнцем осталась лишь станция Кез.
Чтобы не забывалось

Первая большая остановка в пути — город Омск.

Омск — это черемуховое печенье, несуществующее метро и абсолютная сумятица застройки, вмещающей в себе на одном квадратном метре 3-этажный деревянный дом начала прошлого века, новомодную стеклянно-бетонную конструкцию 30-этажной высоты, церковь и непременно мост. Омск — это невозможность передвигаться по городу больше пяти минут, не пересекая парка или сквера, и фактически полное отсутствие исторического центра — он исчерпывается старой крепостью, обойти которую легко можно за пятнадцать минут. Всё остальное разбросано и рассредоточено.

Через двое суток забегов по берегам Иртыша я снова отправилась в путь. Меня ждал Красноярск. Омск же последним напутствием всем покидающим город избрал сентенцию короткую, но ясную: «В. Путин — гарант развития России» — огромными буквами на заборе вдоль железнодорожного полотна. Видимо, чтобы не забывалось.
«Главное, жалобу не пишите!»

Поезд, на котором мне предстояло ехать до Красноярска, по своей холености и ухоженности чуть уступал первому. Всё было немножко помято, немножко порвано — но терпимо. Кондиционер работал, но не выключался, поэтому проводник ловко затыкал сопло простынями…

Отдельной эпопеей в этом поезде стала торговля — в вагон с частотой примерно раз в пять минут, как в заправскую пригородную электричку, заходили торговцы, настойчиво предлагавшие что-нибудь приобрести. Шали, паутинки, носочки я терпела спокойно, но вот когда южане стали ходить и продавать мобильные телефоны — без коробок и зарядных устройств, моё терпение лопнуло: не хотелось, чтобы в соседнем вагоне в скором будущем продавали и мой телефон.

Словесная битва с проводником ничего не дала. На мой вопрос о том, как торговцы попадают в поезд, когда паспорт и билет обычного пассажира добрых пять минут просматривают на входе, он лишь пробурчал что-то неясное. Тогда я решила, что книга жалоб и предложений — самое разумное решение. Но, разумеется, предоставлять её мне, как написано в правилах, работник поезда и не думал. Тогда я пошла в штабной вагон к начальнику.

– Понимаете, если вы напишете жалобу, мне будет очень-очень плохо... Давайте лучше я сам разберусь! — успокоил меня главный.

Успев заметить, что у меня графомания и писать я очень люблю, я согласилась на компромисс: сейчас жалобу не оставлять, но сделать это при появлении первого же торговца в вагоне.

В дальнейшем из окна поезда я с интересом наблюдала, как торгаши перебегают из седьмого вагона в пятый, минуя мой шестой. Достижение это или нет — сформулировать я так и не смогла... Зато в предрассветный Красноярск прибыла без шали и паутинки и со своим мобильным…
Кофе из детства, Иван Купала и Столбы

Сибирский город встретил меня пасмурным небом, закрытыми ларьками и медленно трезвеющими типами. На мой наивный вопрос, как попасть в центр и где купить карту, работники вокзала лишь отмахивались: иди, мол, девочка, и без тебя проблем навалом. Удивительно, но позднее в этом, казалось бы, суровом сибирском городе я встречала исключительно доброжелательных людей…

Центр Красноярска я отправилась искать самостоятельно. Через полчаса поиски увенчались успехом. Грустное настроение прогнала кружка кофе с молоком, купленная в столовой за 17,50. Красноярский кофе был таким, каким он бывает только в детстве: пахнущим счастьем, солнцем и пионерским лагерем. В нём было очень мало кофе, но много сахара и молока. Живым воспоминанием из детства стал и местный, страшно жирный и, кажется, абсолютно натуральный сливочный пломбир в вафельном стаканчике…

Пока я гуляла по мосту, протянувшемуся через Енисей, меня с ног до головы облили холодной водой. Я осталась в недоумении, хотя и положительном: жара стояла такая, что прохладный душ не помешал, пусть и в такой странной форме. Позже, когда я сидела в автобусе, который вёз меня к знаменитым Красноярским Столбам, водный ритуал повторился.

«Иван Купала», — бросил кто-то из пассажиров. Так я поняла, что не стала жертвой хулиганства, а поучаствовала в народном празднике — который, впрочем, преследовал меня по пятам до самого вечера и не оставил ни одного сухого места на футболке.

Иван Купала на Камчатке: земляки прыгали в огонь и разговаривали с берёзами >>>

Иван Купала в Красноярске проходит весело: водой обливают всех — и гламурных девушек с укладками, и пожилых людей, и солидных мужчин в дорогих костюмах. Орудиями становятся бутылки, небольшие вёдра, водяные пистолеты… Погода веселью в этот раз благоволила: на мой взгляд, в пасмурный или просто прохладный день всё выглядело бы далеко не так радостно и мило.

Вторую половину дня, проведённого в Красноярске, я целиком посвятила Столбам и ни капельки об этом не пожалела: исполинского размера скальные «пальцы», разбросанные по огромному лесному массиву, оставляют неизгладимое впечатление. Мне в очередной раз повезло: по дороге к скалам я встретила опытного скалолаза Валентина, который не только согласился быть проводником, но и помог забраться на один из Столбов. Мне, не пролезшей в жизни и трёх метров по скале, оказаться на шестидесяти с лишним метрах — настоящий восторг! Заповедник мы покинули только после заката. А уже ближе к полуночи я вновь была в пути. Следующая остановка — Иркутск.

Опасно и скучно? Петербурженка отправилась на Камчатку на… поезде

Последние новости