Татьяна Мерзлякова: Я могла стать литературным критиком

Для начала надо было решить, как разговаривать — на «вы» или на «ты», ведь мы — с одного курса журфака УрГУ. «Только на ты! — решительно говорит Татьяна Георгиевна, Таня. — Чего нам изображать? Читатели поймут…».

И второе. На последнем курсе она подарила мне сборник «Актёр на репетиции», надписав: «Только в знак твоей настоящей любви и глубокого интереса к искусству дарю тебе эту, такую ценную и для меня, книгу, ведь там есть глава об очень талантливом человеке, моём земляке — Шукшине».

У меня книга и сейчас, по профессии, — в ходу, под рукой. А что для неё Шукшин — сегодня? Быть может, правозащитные обязанности отодвинули беллетристику, и Шукшина — в частности, — в «другую жизнь»? Прошлую?

— Ну что ты?! — удивляется она самому предположению и… достаёт с полки возле рабочего стола том Шукшина «Тесно жить».

— Помнишь, на четвёртом курсе я писала курсовую по экономике. Но Маргарита Михайловна Ковалёва (преподаватель журфака — И.К.) сказала: «Придёшь в газету — экономику постигнешь. Человека сначала надо понять» и деликатно перевела меня на Шукшина. Курсовая стала — «Шукшин в литературной критике», я тогда с ней летала в МГУ. И диплом был по Шукшину — «Специфика художественного образа…».

Маргарита Михайловна и сейчас говорит: «Мы потеряли в тебе литературного критика». Не знаю, потеряли ли (смеётся), мне и в экономике было интересно, в студенчестве уже сотрудничала с «Сельской жизнью», но для меня приобщение к Шукшину оказалось жизненной школой. Через потрясение! Я перечитала тогда, кажется, всё, что было о нём написано. Одни с самого начала заметили его талант, другие попрекали «почвенничеством» и незнанием России. Были и явно политически ангажированные, которые ставили Шукшину в вину «очернение действительности». Но они хотя бы были последовательны. Потрясением стали те из критиков, которые годами травили Шукшина, а после его кончины присоединились к хвалебному хору. «Как так можно?! Нечестно!» — думала я. Я же пришла на журфак наивной девчонкой, которая считала, что всё на свете устроено справедливо…

Шукшин помог постижению жизни. И сегодня помогает. Иногда, когда совсем плохо, беру его том. А недавно ночью включила телевизор, идёт фильм, ещё не знаю, какой, но слышу фамилию героя — и понимаю: Шукшин! Такие фамилии встречаются в деревнях на берегу Катуни…

- Выбор темы диплома означает обычно и жизненный выбор. А в детстве, отрочестве были какие-то «знаки судьбы», по которым теперь можно понять: именно эта стезя была предназначена девочке с Алтая?

— Ничего такого! Единственное — в своей бабушке всю жизнь видела безмерную любовь к людям. Она потеряла на войне трёх братьев, в этот же год умерла её мама, муж погиб, и она одна поднимала двоих детей. Как не очерстветь? Но она до последних дней была светлым человеком и всем-всем помогала. На все свадьбы пекла пироги. На похороны — тоже. И в жизни ни с кого копейки не взяла. А ещё была всепрощенцем. Как правозащитник и я не «типичный представитель»: многое прощаю…

Кстати, мама настороженно отнеслась к моему назначению Уполномоченным по правам человека. Боялась, что люди начнут относиться ко мне, как вообще относятся к власти: «Она — сама по себе, мы — сами по себе». И когда на Алтае тоже появился Уполномоченный по правам, для меня принципиально важно было, чтоб он оказался хорошим человеком. Думала так: меня мама не видит-не слышит, но по его решениям, поступкам, восприятию его земляками она поймёт, как здесь относятся ко мне…

Мне кажется, мама никогда не простила бы, что иной раз приходится говорить человеку: «Всё, я больше ничего не могу…».

- А случается?

— К сожалению… Особенность третьего срока в должности Уполномоченного — я уже не так наивно верю, что всем можно помочь. Это минус. Зато — плюс: знаю, «в какие двери стучаться» в той или иной ситуации…

- Правда ли, что аппарат Уполномоченного — всего 13 человек?

— Был до недавнего времени. Сейчас — 18.

- А сколько сфер жизни приходится держать под контролем?

— В основном, это пять категорий прав: права ребёнка (особенно — сироты), инвалидов (особенно — в психиатрии), военнослужащих, осуждённых и права мигрантов, переселенцев, беженцев. Всё это категории, выражаясь языком закона, «объективно либо субъективно ограниченные в правах». Плюс — проблемы дискриминации: по половому признаку, национальному, возрастному. Сегодня мы всё больше говорим о «свежих силах» во всех сферах жизни, и такое ощущение — словно намекаем старшему поколению на его полную ненадобность. Сегодня «дискриминация по возрасту» тревожит меня больше всего!

Откуда на Западе появился омбудсман? Вспоминаю, как в Цюрихе я со своим швейцарским коллегой шла по Банковштрассе. Налево — банк, направо — банк… «И под ногами у нас — деньги», — шутит он. «Слушай, — говорю я тогда, — а ты-то здесь зачем нужен?». Он отвечает: «Даже на благополучном Западе есть люди, которые сами не могут защитить свои права. Нужен помощник. Профессионал». А ещё омбудсман на Западе — хранитель правовых традиций. Некоторые муниципальные законы живут там 200–300 лет. И важно сохранять не столько даже сами законы — именно правовые традиции! Я была в загородном доме своего коллеги — это высочайший уровень, но — дозволенный в принципе уровнем жизни там. Зато, например, шведский омбудсман-женщина не может позволить себе надеть бриллиантовые серьги. Никогда! Это тоже — условия общества, нравственные правила, традиции.

- Обычный рабочий день Уполномоченного по правам человека в Свердловской области? Вот сегодня, сейчас какие заботы одновременно приходится держать в голове?

— В одной из воинских частей много лет служил старшиной выходец из Таджикистана — не будучи гражданином России! Мягко говоря, удивителен, сам факт, но человек через комитет солдатских матерей обратился недавно с вопросом по поводу гражданства. Будем думать…

Ещё один «военный» вопрос. В одной из частей Восточного военного округа наш мальчик, уралец, утром упал в обморок. Потом вроде всё нормально, но матери эсэмэску написал. Конечно же, она волнуется. Связались со штабом Восточного округа: мальчика взяли на обследование в медсанчасть. Кстати, маме надо позвонить, успокоить…

Дальше — ожидает приёма женщина с семейным вопросом. Разводится с мужем (он пьёт), но — свекровь не отдает ребёнка и органы опеки не на стороне матери. Пока не поняла — почему?

Естественно, уже не первый день в напряжении по событиям в Сагре. Сразу после нашего разговора — встреча с представителями азербайджанской диаспоры, потом — поездка в саму Сагру. Я не имею права не выслушать всех. Если честно, это очень тяжело. Кто-то десятилетиями сидит в кабинете: никто тебя не видит, никто не осудит. А тут — как на лобном месте. Один считает, что неправа, поскольку критикую милицию. Другой убеждён, что я вообще её не критикую. Остаётся, как нас учили в студенчестве, быть самой собой…

- Наше студенчество — нравственно иные годы. Сегодня в мире больше зла, агрессии. Стало быть, для защиты человека Уполномоченному по правам необходимы, фигурально выражаясь, отнюдь не женский характер и напор. Но если не ошибаюсь, вступая в должность, ты говорила: пример правозащитника для тебя — мать Тереза?

— До сих пор! Только внешне она тихий, слабый, всепрощающий человек. У неё есть свои девять заповедей, которым она следует десятилетиями. При этом она не аскет, а живой человек, высоко ставящий, например, любовь. И у меня есть принципы, которые, быть может, кто-то отнесёт к недостаткам правозащитника, но… Сегодня я ещё — председатель комиссии по помилованию. Состав комиссии — из числа лучших уральцев, работать с ними — счастье, каждый имеет право на своё мнение, но они знают: если помилования просит педофил или человек, поднявший руку (тем паче — оружие) на женщину — мне трудно быть милосердной.

А, вообще, я и сегодня считаю: мир — из добрых людей. А злые? Думаю так: где-то когда-то рядом с ними не оказалось Человека. Но уверена: и озлобленным, опустившимся можно помочь.

- Однажды я услышала по радио: «Мерзлякова у бомжей — любимый чиновник…».

— (смеётся). Недавно с телевизионщиками мы ездили в Дом ночного пребывания. Один из постояльцев спрашивает: «Вы, правда, Мерзлякова? Можно я до вас дотронусь?». Потом мы сели, разговаривали… Оператор заснял этот момент. И мне это дорого. Не для пиара, Боже упаси! Мне кажется, это то, что устроило бы мою маму, бабушку. Люди с так называемого «дна» должны однажды почувствовать человеческое тепло.

Доброта сегодня воспринимается как недостаток. Правозащитное сообщество привыкло выступать с лозунгами, митингами. Но когда я пришла — сказала: «Давайте сядем за стол и будем разговаривать…». И сегодня правозащитники профессионально общаются с властью, бизнесом. Чему-то и я у них научилась. Владимир Петрович Лукин, Уполномоченный по правам человека в России, представляя меня гостям, иностранцам, обычно говорит: «Я не встречал прежде таких добрых людей. Она агрессивна в своей доброте…».

- »Агрессивна»?

— Случается — срываюсь, когда кто-то из силовиков говорит: «Да на нём клейма ставить негде, а вы защищаете». А я понимаю: человек оказался беззащитен в какой-то тупиковой ситуации.

Вообще, должность Уполномоченного далась мне нелегко: мы были первыми. Кто-то и сегодня считает эту структуру сообществом дилетантов. Но дай Бог каждому иметь в коллективе таких «дилетантов»! Мой «дилетант» Анна Деменёва, защищая в прошлом году кандидатскую в Институте правоведения и сравнительного законодательства при Академии наук, собрала лучшую профессуру международного права. Руководитель аппарата Ольга Ащеулова (в других ведомствах это что-то вроде кадровика) — защитник прав военнослужащих, а также трудящихся, чьи интересы пострадали в результате банкротства предприятий. Или — иногда спрашивают: «Ваш секретарь на месте?». А «секретарь», Элина Эдуардовна Руденкина — защитник прав мигрантов. И то, что у нас проводят международные конференции по миграции, — и её заслуга. Могу продолжать… Правда, сильные профессионалы! Такие, как прокурор области, работают с нами на равных.

- В приёмной Уполномоченного — ящик для писем. Правда ли, что ты сама прочитываешь всю почту?

— А как иначе?! Все знают: я не читаю Интернет. Подлинная жизнь — в письмах людей (или в личных встречах с ними). И это сильно отличается от жизни в Интернете. Вообще, согласись: общество сегодня расслоилось ещё и по этому принципу — кто откуда узнаёт про жизнь…

- Однажды, после твоего посещения женской колонии, Урал услышал в телесюжете чуть ли не крик души Уполномоченного по правам человека: «Как такое стало возможным?! Девчонка получила срок за украденный телефон, а ведь она украла его, чтобы продать — ей есть было нечего!.». Закон и нравственность — часто ли они в противоречии?

— Есть ещё и третье. Правоприменение. Когда эти три составляющих сталкиваются — вообще, тяжёлый случай! Недавно в блогах нашумела история: человека, сопротивлявшегося захвату земель, отправили на освидетельствование в психиатрическую больницу. Блогеры кричат: «Карательная психиатрия!». Я так не считаю — карательная психиатрия советских времён наказывала инакомыслящих. Здесь не власть борется с человеком. Он неудобен бизнесмену. Ещё хуже! Сегодня есть даже термин — «коррупционная психиатрия». Невозможно допустить её в Свердловской области, но и вмешиваться в судебный процесс мы не имеем права. Сочли нужным написать письма в три инстанции: всё- таки имели место некоторые нарушения прав, а чиновники «подмахнули» решение. Кстати, не устаю удивляться этому каждый день!

- Уполномоченный по правам человека — кажется, единственный представитель власти, который ежегодно обнародует свою деятельность (хорошо бы — другим так же). Доклад Уполномоченного — добровольно взятая на себя обязанность или…

— Просто — обязанность. Мировой статус. Омбудсман Великобритании ежегодно делает доклад «Who is who» — «Кто есть кто». Случается, человек, критикуемый в докладе, в деловом мире, с точки зрения репутации, обречён. У нас не так жестко. Но какие-то проблемные ситуации удаётся обнажить.

Кстати, некоторые считают, что доклад должен быть более академичным. Но я его пишу ещё и как журналист. Не общими словами, а — конкретно. После публикации доклада в «ОГ» получаем массу откликов. В библиотеках просят дополнительные экземпляры. А в одной из колоний — запись на «Областную газету» с докладом Уполномоченного! Людям нужна вера: не всё безнадёжно. А они уже поняли: если о какой-то ситуации знает Уполномоченный — знает и губернатор.

- И мы в «ОГ», уже с журналистской точки зрения, очень высоко всегда оцениваем доклад. Судьбы. Общественно-значимые проблемы. Язык… Понимаю, что готовит его весь аппарат Уполномоченного, но, в конечном счёте, ты садишься и пишешь сама?

— За десять лет я так и не научилась отдыхать в январские каникулы. 1 января в 11 часов я сажусь за доклад. Все десять лет! Где-то 4 января уже очень хочется отдохнуть, 5-го — вообще забыть про доклад. Но тут уже муж подгоняет. Он знает: если не сделаю доклад за эти десять дней, на работе это будет гораздо проблематичнее. Ты ведь тоже материалы пишешь не на работе?

- Дома. Ночью, в выходные, в пять утра. Обычное дело.

— Вот и я так. Составляю график. Например, 2 января — ЖКХ, 3-го — социальные права… Причём, если в докладах мы привыкли рапортовать о сделанном, я должна говорить, прежде всего, о проблемных ситуациях. А их хватает! Ну, а начало пишу в самом конце. Я человек сомневающийся (надеюсь, это какой-то да «плюс» — улыбается), поэтому по главам советуюсь с коллегами, что-то меняю. Но то, что начало доклада должно быть публицистическим, — для меня бесспорно. Мы должны нести в мир ауру доброты. А как? Об этом размышляю весь год. Об этом — и начало доклада.

- Пишешь ручкой или на компьютере?

— Только ручкой! Даже в редакции газеты «Режевская весть» (помнишь, мы первые в области перешли на компьютерный набор?!), я все материалы писала «от руки». И ещё для меня абсолютно не приемлем плагиат. Говорят: для доклада можно из Интернета взять кусок отсюда, кусок — оттуда. Никогда! Для вдохновения могу почитать блестящие статьи нашего правозащитника Сергея Алексеева, какую-то публицистику (Гранин, Шукшин) — но не более.

- А муки творчества во время написания доклада?

— Есть да ещё какие! Уже сегодня, в июле, думаю о докладе за 2011 год. Почему-то считается: доклад — способ отчёта. Для меня он — способ правового просвещения. Десять лет назад словосочетание «права человека» звучало как ругательное. Сегодня мы начинаем сознавать: человек в силах защитить себя. Хотя и разочарования есть. Вот только что была в Москве по судебной реформе. А мне звонят и сообщают о результатах кассационного обращения по одному из дел, за которым я внимательно слежу… После этого часа два думать не могла! Значит, что-то не доделала, до кого-то не донесла…

- Как-то по телефону, в 10 часов вечера (!), слышу от тебя: »…еду с работы». Сколько продолжается рабочий день Уполномоченного по правам? И как он отдыхает?

— В 7.30 выезжаю на работу. В 19.30 стараюсь — с работы. Но получается редко. Вот завтра выезжаем в 6 утра в Камышловский район. Программа большая — колония, СИЗО, Еланский гарнизон и приём населения. Когда вернёмся — Бог знает…

Если успеваю домой до полдевятого вечера, до купания внучки (дочь с семьёй живут через два подъезда) — обязательно к ним. Для спасения души (улыбается). Затем дома — ужин с мужем. Стараюсь не грузить его проблемами. Зато от него узнаю, что — по ТВ, что — в Интернете. Люблю ездить с ним на машине, что случается раз в 100 реже, чем с водителями. Очень много помогает дочь: не я — ей, а она — мне… Люблю готовить: борщи, щи, рассольники. Привыкли же на Алтае: всё с грядки. Душевная отрада — печь пироги. Стандартных блюд не делаю — у меня на это нет времени (смеётся).

- Когда приезжаешь на Алтай — там на тебя смотрят уже как на «власть»?

— Да что ты, нет! Единственно: сейчас вот племянник закончил лицей при Алтайском университете — советовались, куда дальше. А, вообще, Алтай — отдохновение души. Мне там всегда рады…

- В дни избрания тебя на третий срок в должности Уполномоченного мы дали в «ОГ», на первой полосе, привлёкший всех снимок: Татьяна Мерзлякова несёт полные вёдра на коромысле. Полные вёдра — образ ответственности «по полной». Снимок на Алтае сделан?

— Нет, в мансийском посёлке Тресколье. Юрта Анямовых. У манси не принято, чтобы мужчины носили воду. И когда я приезжаю к ним, а со мной — мужчины-коллеги, мне, естественно, не хотелось бы унижать их перед мужчинами-манси. Беру коромысло — и за водой. И в данном случае вода реально нужна была нам, чтобы сварить уху. Не «напрягать» же жителей, а столовка — в шести часах езды от юрты.

Когда я пошла за водой, ничего необычного в этом не было. Не знаю даже, когда «уцепили» кадр. Скажу больше, когда строили для манси посёлок в Ушме (10 домиков) и «сэкономили» на колонке, я показала губернатору этот снимок (вот как женщины вынуждены ходить за водой) — он подписал все необходимые расходы на то, чтобы пробурили скважины. И депутаты подписали: жалко, видимо, стало, что Мерзлякова так воду носит (смеётся).

А ещё у манси медицинская помощь хуже некуда. И я предложила губернатору и министру здравоохранения формировать и посылать бригады медиков — из тех, кто хочет ездить. Сейчас туда регулярно летает бригада первой областной больницы: от «глазника» до гинеколога. Манси благодарны: когда они ещё до больницы доберутся?! А я за три дня там «хлебаю жизни» по макушку и мне хватает жить этим потом месяц. И думать — какая я счастливая!

Татьяна Георгиевна МЕРЗЛЯКОВА

Родилась в 1957 году в селе Советское Алтайского края. После окончания факультета журналистики УрГУ, работала корреспондентом, заведующей отделом экономики, главным редактором газеты «Режевская весть».

С 1991 по 1993 годы — депутат Режевского городского Совета народных депутатов, с 1996 года — депутат областной Думы Законодательного Собрания Свердловской области.

24 мая 2001 года единогласно избрана Уполномоченным по правам человека Свердловской области.

8 июня 2006 года избрана на второй срок Уполномоченным по правам человека Свердловской области. 9 июня 2011 года единогласно избрана Уполномоченным по правам человека Свердловской области на третий срок.

В 2002 году избрана в Европейский институт омбудсмана, с 2006 года — член его рравления от России.

Награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, почетным знаком Союза журналистов России «Честь. Достоинство. Профессионализм», орденами Святой княгини Ольги 2-й и 3-й степени.

Замужем. Муж — юрист, дочь — журналист.

Блиц-интервью

- Песня, при которой ты бросаешь все дела и слушаешь?

— »Калина красная» (её поёт вся наша алтайская родня). И — «Надежда».

- Вещь, которая несмотря на годы-переезды-ремонты, навсегда останется в квартире?

— Свадебная фотография. Где родители мои и мужа — все ещё живы. Кстати, свадебный сценарий, если помнишь, назывался «Человек и закон». «Закон» — это муж (он юрист), человек — получается, я (смеётся).

- Необходимость ходить по магазинам — отдых, удовольствие или каторга?

— Удовольствие. Отдыхаю, расслабляюсь. Правда, иногда подходят люди с проблемами (с кем-то договариваемся о приёме) — но все доброжелательны. Что касается выбора одежды — ездим с дочерью, и это удовольствие вдвойне.

- Неисполнившаяся мечта детства?

— Жить в деревенском доме, окружённом цветами. Замена мечты — когда сватья показывает цветы, выросшие из привезённой мной рассады: «Это растёт! И — это!..». Надеюсь: доживу до пенсии — цветник будет и у меня.

- При высокой должности, которая естественно закалила характер, есть ситуации, люди, перед которыми Уполномоченный испытывает волнение на грани трепета?

— Люди с сильным интеллектом. Алексеев. Лукин. Закс. Хочется не только слушать, но запомнить, записать. Это интеллект какого-то высшего порядка!

- В какой обстановке отдыхается лучше всего?

— Главное — чтобы люди вокруг были хорошие. Недавно была в Инсбруке, на правлении Европейского института омбудсмана. От России была единственной. И вроде все вокруг хорошо относятся, но комфортно — не было.

- В обществе заметна тенденция: взрослые люди кидаются получить второе образование. Если бы… чему бы ты пошла учиться?

— Литературной критике. Но — несбыточно: нет времени. Даже на кандидатскую по первой профессии. Есть темы — «Цензура в российской журналистике», «Правозащитная функция журналистики». Но — себе порой не принадлежишь.

- Любимые телепрограммы?

— Кроме новостных, канал «Культура». Серия передач «Academia». Качественная музыка.

- Если кому-то в жизни случилось позавидовать — кому и в чём?

— Не завидую, радуюсь — родителям приёмных детей. Как они умеют любить неродное дитя! Это такой кладезь души! Я бы так не смогла. Они могут…

- Самая большая радость последнего года?

— Внучка Тася. Мне только её жалко: третье слово, которое она освоила после «мамы» и «папы», — «надо».

- Как много в жизни Уполномоченного ситуаций, когда «положение обязывает»?

— Я их сократила до минимума. Убеждена: главное — человек, а не положение и статус.

- Спасибо за интервью!

— На прощанье у меня — вопрос: когда в следующий раз пойдём в оперный?..

Ирина КЛЕПИКОВА.