АРС-ПРЕСС

Беседу ведет Татьяна ВИШНЕВСКАЯ, лауреат премии Фонда Ирины АРХИПОВОЙ

Когда я впервые услышала вокальную поэму «Петербург», которую Георгий Свиридов посвятил Дмитрию Хворостовскому, получив в подарок от импресарио певца изданный в США диск, мне показалось, что замысел сочинения, написанного композитором для знаменитого баритона, прежде родился у пианиста Михаила Аркадьева. Так впечатляюще мощно и страстно звучал рояль у блистательного концертмейстера. Два талантливых Мастера были вровень друг с другом.

Импресарио артиста показала мне никогда не публиковавшиеся в прессе фотографии, сделанные в Лондоне на первом исполнении вокальной поэмы «Петербург», и они произвели на меня ошеломляющее впечатление. На лондонский концерт в 1995 году приехал сам композитор, и на фотографиях видно, как бережно и по-сыновьи нежно вел Георгия Васильевича по парку Дмитрий Хворостовский. Запомнилось, с каким горячим чувством смотрел молодой певец на композитора. Этот взгляд не сыграть, не отрепетировать - в нем замирание сердца. Такой была последняя зарубежная поездка Свиридова.
В прошлом году заслуженный артист России, доктор искусствоведения и член Союза композиторов Михаил Аркадьев впервые приезжал в Курск в качестве члена жюри III Всероссийского открытого конкурса вокальной музыки имени Г. В. Свиридова и дал великолепный мастер-класс по «Отчалившей Руси». В нынешнем сентябре он вновь приедет в наш город, чтобы исполнить сочинения великого композитора. Наш корреспондент встретился с ним.
- Михаил Александрович, с чего началась ваша любовь к музыке Свиридова?
- Мы встретились с Георгием Васильевичем в 1985 году. Меня привел к нему мой друг Володя Генин, замечательный композитор. Я был к тому времени полон музыкой Свиридова. «Отчалившую Русь» запомнил с первого раза - каждую ноту, каждую гармонию, и композитор видел в моих глазах страсть к его музыке.
У меня сформировалось представление о том, что «Отчалившая Русь» на слова Сергея Есенина - это новый Китеж. И вы знаете, было чувство, что эту вещь я мог бы написать сам, хотя и понимал, что можно быть гением, но такую музыку ты все равно не напишешь. Бывает такая иллюзия, будто каждая нота твоя. Твоя не потому, что тебе это нравится, а потому что ты как бы рождаешь сочинение вместе с композитором.
- Музыка в «Отчалившей Руси» обжигает. Дмитрий Хворостовский поет с большим чувством, подчеркивая нюансы, не доступные, как мне кажется, никакому другому певцу. В «Симоне, Петр» у него вдруг начинает дрожать голос, и буквально мурашки по коже бегут. И дуэт ваш, Михаил Александрович, совершенно фантастический!
- В этом произведении великая ностальгия Есенина и Свиридова по той Руси, что ушла, погибла, улетела. Она отчалила, ее уже нет. Для Свиридова это гимн прощания с уходящей Россией. Но это и ностальгия Римского-Корсакова, оставившего нам оперу «Сказание о невидимом граде Китеже». «Отчалившая Русь» - это мистерия о вечном мифе русского сознания, мифе о невидимой и потерянной России, мифе о граде Китеже. Эти два шедевра русской музыки объединяют мотивы Апокалипсиса, вознесения, преображения, и мы слышим их в финале «Поэмы памяти Сергея Есенина», где, как и в «Отчалившей Руси», звучат колокола погибающего космоса. Эта чистая и бесстрашная мистика света - самое сокровенное в музыке Свиридова. Вот почему я считаю, что его творчество принадлежит к жемчужинам мировой, а отнюдь не только русской культуры, и у меня нет никакого сомнения, что придет время, и музыка Георгия Васильевича будет признана как одно из достояний мировой цивилизации.
- Когда вы впервые исполнили «Отчалившую Русь» с Дмитрием Хворостовским?
- Премьера состоялась в 1994 году в Лос-Анджелесе. После последних аккордов американцы встали, и стало понятно, что Свиридов принят и его музыка будет звучать во всем мире.
- Репетировали с Георгием Васильевичем?
- Ни в коем случае. Я ведь прекрасно понимал, что Свиридов авторитарный человек, а поскольку мы были с ним в очень хороших отношениях, то я сказал ему, что мы покажем «Отчалившую Русь», когда сделаем ее полностью, и он принял это. Работали мы очень тесно. Я был знаком со Свиридовым около 6 лет, Хворостовский - 2 года. В то время Георгий Васильевич посещал все наши концерты в Москве.
- Певец подошел композитору?
- Несомненно. Свиридов был от него в восхищении, потому что это совершенно выдающийся баритон с невероятными вокальными данными и тембром голоса, и он очень серьезный музыкант. Мало кто может приблизиться к нему даже на мировом уровне.
- Мне кажется очень важным понимание того, что Свиридов написал «Отчалившую Русь» в 1977 году.
- Вы абсолютно правы. Я не сделаю открытия, если скажу, что вся история России - это история закрепощения крестьянства. Но давайте зададимся вопросом: почему Свиридов оплакивает Россию? Да потому, что на его глазах она погибала окончательно и бесповоротно. Свиридов запечатлел это в одном из лучших своих сочинений - «Поэме памяти Сергея Есенина». Двадцать лет он ждал перемен в судьбах людей и написал «Отчалившую Русь», когда надежд уже не осталось.
- Живая история судьбы страны, которую писал Свиридов.
- И писал он ее со слезами и болью, мучаясь любовью к России.
- Расскажите, Михаил Александрович, как родилась идея вокальной поэмы «Петербург» на слова Александра Блока? Почему-то мне кажется, что это был ваш замысел.
-Все верно, в 1995 году композитор сделал эту вещь специально для нас. Я предложил Свиридову само название поэмы - «Петербург», подчеркивая значимость романа Андрея Белого в мифологии города. Мы работали тогда с Хворостовским в Нью-Йорке, и я искал тональный план поэмы, последовательность ее номеров. Первоначально у нас было 12 песен, но в конце концов осталось 9. Эта напряженнейшая работа продолжалась в течение нескольких месяцев. С Георгием Васильевичем были на постоянной связи. В процессе написания «Петербурга» композитор делился своими идеями, и мы обсуждали их втроем. Фактически поэма создавалась в совместной работе трех музыкантов и мыслилась Свиридовым как произведение, специально написанное для дуэта Хворостовский - Аркадьев.
- После всего, что произошло в России в начале 90-х годов, Свиридов как будто подводил черту своей жизни, и «Петербург», который он написал за три года до смерти, стал его венцом. Композитор здесь безрадостный, уходящий, прощающийся. Срывающийся в крик «Голос из хора», как пророчество будущей трагедии России, сделанное Блоком еще до начала Гражданской войны(!), и странно прекрасная в своей непостижимости тайна «Богоматери в городе» с неистово яростным аккордом-вопросом: «Богоматерь! Для чего в мой черный город Ты Младенца привела?» - это два полюса отчаяния и надежды, с которыми уходил Свиридов.
- «Петербург» - поэма об одиночестве, любви, вере, чистоте и боли души человеческой перед лицом катастроф XX века. Реальный Петербург берет свое начало не в 1917 году, а во время правления Петра, когда строительство одного из самых красивых городов мира стало источником страданий сотен тысяч людей. Вспомним, что нечто схожее произошло с Россией в XX веке: революция, блокада, голод, сталинские репрессии...
- Но сколько светлой лазури и несказанной красоты мира рождает композитор! Приоткрывшийся клочок петербургского неба, как песни весенней намек. Убравшаяся фатой от пыли у гроба случайного избранника Невеста, которая ждет иного Жениха. Унесенное в сребристый дым на тройке счастье и Надежда, которая приходит, чтобы ронять веселые слова, от которых расцветает сердце.
- А главное - простота выразительных средств, так характерная для позднего композитора. Она обескураживает и покоряет одновременно. И здесь, наконец, сплетаются две символические идеи сочинения. Тема возлюбленной Прекрасной Дамы, Незнакомки, Невесты воплощается в одинокий образ Богородицы, соединяясь с появлением Младенца в «черном городе», когда сами собой звучат колокола. Тем самым «Петербург» предстает произведением, которое с поразительной силой и простотой повествует о страдальческой судьбе России и венчает более чем двухвековую «петербургскую» трагедию русского искусства.
- Как реагировал на овации Свиридов, когда вы исполняли «Петербург» в Лондоне?
- Он был им рад, но, мне кажется, Георгий Васильевич прекрасно понимал приходящую цену признания. У него не было жажды славы. Это был великий мастер на закате дней. Думаю, ему было безразлично, кто аплодирует ему - куряне или жители Лондона.
- Считается, что «Петербург» - сверхсложное произведение. Почему?
- Потому что вокальная нагрузка там невероятная. 55 минут медленных пьес. Это как «Зимний путь» Шуберта, только еще сложнее.
- Многие корифеи вокального искусства не принимают манеру пения Хворостовского, считают ее отличной от традиций русской вокальной школы. С чем это связано, на ваш взгляд?
- Это вообще сложная проблема. Хворостовский рано стал жить на Западе, он выпал из контекста русской культуры. Правда, Тургенев тоже не жил в России, но это не мешало ему быть великим русским писателем. Но давайте зададимся вопросом: «Что такое Хворостовский?» Это красноярский советский мальчик. Понимаете, да? При всем своем таланте он не получил настоящего широкого гуманитарного образования. Свиридов же был пронизан чувством Слова насквозь, тогда как Хворостовский был довольно далек от этого. Он много чувствовал, но у него не было опыта собственной страстной любви к поэзии. Иногда мы с ним невероятно ссорились по этому поводу. Заставить его прочесть Есенина отдельно от музыки было почти невозможно, как и Блока.
- Сейчас вы не выступаете с Дмитрием?
- Нет. Наши пути с ним разошлись.
- С кем теперь он поет?
- С оркестром Константина Орбеляна и пианистом Ильей Ивари, который аккомпанировал ему еще на конкурсе в Кардиффе в 1998 году, где Хворостовский был удостоен титула «Певец мира». Концертов, которые были прежде, теперь нет, и я считаю (не сочтите за нескромность), что у нас был эпохальный дуэт, который не имеет себе равных за всю историю XX века. Три цикла исполнили мы - «Отчалившая Русь», «Петербург», романсы на слова Александра Пушкина, и это был триумф музыки Свиридова в лучших залах мира.
- В чем, на ваш взгляд, гениальность композитора, Михаил Александрович?
- В том, что его творчество несет в себе некую тайну. Она не для разгадывания, а для вслушивания, для бережного сохранения ее хрупкой неприкосновенности. Как бы ни был масштабен мир образов Свиридова, их сущность в пронзительности и нежности чувства. Он создал свою лирическую Вселенную, и я уверен, что мир обречен на его музыку в самом лучшем смысле этого слова. Ее бессмертие заключается не в том, насколько востребована она и популярна. Она внутри устроена как бессмертная. Она бессмертна в сердце своем.
- Как вы считаете, Георгий Васильевич был счастливым человеком?
- Несомненно. И несчастным, как любой художник. Счастливым он был потому, что ему удалось воплотиться почти до конца. Пожалуй, это единственный аргумент в пользу счастья творца.

ЛИРИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ СВИРИДОВА

Последние новости