Быть или не быть закону о языках в Дагестане?

На этот раз пафос выступлений был един: закон нужен. В то же время уловить в этих выступлениях рациональный момент о содержании закона – какие его нормы и статьи за что будут отвечать – было непросто. Основная причина, на мой взгляд, – попытка обоснования языкового и культурного будущего Дагестана с оценкой его через призму прошлого.

Понятно, с ностальгией по прошлому выступали в основном представители старшего поколения. «Как было прекрасно, когда радио будило нас по утрам передачами на родном языке!» (Это время, когда телевидение было одноканальным, а об Интернете и вовсе не подозревали). «Тираж наших национальных газет был столько-то сотен тысяч!» (Опять-таки тогда не было сотен телеканалов, радиостанций, электронных версий газет, тираж которых ныне даже на русском языке на порядок снизился). «Сегодня наши дети не говорят и не читают на родном языке!» (А если по всему миру ребенку с памперсного возраста предлагаются увлекательнейшие мультики и фиксики и по телеку, и по планшету, и по индивидуальному мобильнику? И кому из мам и пап созданы такие условия, чтобы они оторвали малыша от технологий и систематически приучали его к чтению и общению на родном языке?). Уместно ли посыпать пеплом голоуы и восклицать: во всем виноваты мы, родители, семья, мы убиваем свою национальную культуру, национальные языки!?

И никто из выступавших даже не упомянул о глобализации, массовой миграции, интернет-культуре, о многих других реалиях и объективных тенденциях современной жизни! О национальной культуре – особый разговор. Здесь ограничусь тем, что отмечу – национальной культуры, образ которой рисовался идеалом для будущего наших этносов у участников слушаний, сегодня, в эпоху постмодерна, нет не только у 50-миллионной французской нации, но и миллиардной китайской. И уже не один десяток лет после ельцинских реформ дагестанским народностям приходится, к сожалению, довольствоваться эклектическим сочетанием своих этнических и религиозных обычаев и традиций с суррогатом советской и европейской массовой культуры. Да еще отбиваться от мировой антикультурной революции. «В последнее время под знаменами прав и свобод человека коренной переработке подверглись система высшего и среднего образования, взаимоотношения между полами и в семье, развернулась сексуальная, наркотическая, ювенальная, гендерная и прочие мирные революции». Эти закавыченные слова – не мои, а авторитетной «Литературной газеты» (21-27 марта 2018).

Народ виноватым не бывает, он живет так, как живет. Можно крайних искать во власти – и в федеральной, и в республиканской. Да, в политике государства, как ведущего субъекта развития общества, всегда бывают ошибки, его есть за что упрекать, в том числе и за ошибки в языковой политике. Но усматривать в этой политике преднамеренный или злой умысел было бы несправедливо. Всем нам хорошо известны проблемы изучения родных языков в школьном и вузовском образовании Дагестана: и родительская общественность, и представители науки, отдельные политики и политологи занимают в этом вопросе разные позиции, порой противоположные, из-за чего нашим министерствам и региональным властям не всегда удается найти оптимальные и устраивающие все стороны ходы и, что немаловажно, изыскать достаточные финансовые средства.

Такие слушания, разумеется, отличаются от научных дискуссий эмоциональностью, подчеркнутым патриотизмом… Тем более, когда в них участвует сам спикер дагестанского парламента. Но удивили и ученые, начавшие возражать совершенно справедливой и научно обоснованной реплике курирующего национальные отношения министра о неоднозначной связи языка и этнической идентичности. Эта связь прослеживается веками – в центре Европы живут несколько крупных наций и этносов, говорящих на немецком, французском, а евреи по всему миру родными считают чуть ли не половину языков мира. А сегодня глобализация, массовая миграция, интернет-культура внесли существенные поправки в наши представления о том же этносе, о нации. Гуманитарии ныне сошлись во мнении, что для нации существенно социально-политическое единство, в этой общности принципиально согласие в отношении основных социальных и политических ценностей, и нация, как целое, ныне неотделимо от становления гражданского общества.

А вот этногенез, целое этноса, как известно, формируется на основе сходства людей во внешнем виде, языке, образе жизни, условиями которых становится внутренняя и внешняя для человека природа. Внутренняя природа – генетически наследуемые соматические, телесные черты, внешняя – территория, ландшафт, климат. Тот же язык или территория в этническом развитии предстает как внешний признак специфики народа, их смена не означает исторического его конца, при этом внимание науки должно быть направлено на осмысление более глубинных внутренних ресурсов этногенеза.

Сегодня лакцев в Дагестане, наверное, осталось меньше трети их общего числа, и многие из них не знают лакского языка, также не менее 70% аварцев не от хорошей жизни оказались за пределами этнической территории. Но аварцы и лакцы, говорящие на русском, много веков будут отличаться от русских как этнос многими специфическими – ментальными, семейными, культурными, физиологическими и т.п. — признаками прошлого этнического потенциала, если даже они захотят записаться русскими.

Вот здесь вступает в силу субъективный фактор, но это вовсе не означает, что этнос исчерпал объективные этнические истоки. Здесь значима согласованная политика науки и государства — следовать примеру австрийцев, как народу германской языковой группы, или записать дагестанцев, обретших новый родной язык русскими…

Но закон о языках нужен. Он нужен, чтобы гарантировать нашим народностям издание и доставку в села и аулы газет и журналов на родных языках, продолжать обучение на них в школе и вузе, стимулируя соответствующих преподавателей и студентов… Закон нужен для стабилизации духовной ситуации, политической консолидации общества в условиях особого внимания федерального центра к проблемам Дагестана. Общественность республики должна быть признательна новому руководству за инициирование и ускорение принятия данного закона НС РД, а если возникнет необходимость — выйти с законодательной инициативой в ГД РФ.