АРС-ПРЕСС

Александр Ломтев,
директор информационно-издательского агентства
«Саров», Нижегородская область

«Всё вернётся на круги своя. И что-то мне подсказывает, что именно с Крыма начнётся «славянское объединение» российских территорий, объединение народов, которые только вместе и могут считаться полноценным народом».
(Иван Ситников. «Саровская пустынь» №11, декабрь 2012 г.)

Три дня в поисках войны

Как причудливо иногда складывается журналистская судьба. Несколько лет назад я приехал в Косово, которое было ещё в составе Сербии, а уезжал из края, когда была объявлена независимость и косовские албанцы шумно праздновали это событие под одобрительное мычание Запада. Мы с саровским писателем-балканистом Игорем Макаровым пережили тогда несколько весьма неприятных часов, выбираясь сквозь албанские блокпосты на территорию Сербии. И вот, очень похожая история: 14 марта въезжая в Крым я попал на территорию Украины, а 16 марта выезжал из фактически независимого (а точнее - это было понятно – российского) Крыма. Наверное, я стал первым представителем Нижегородчины (Сарова – точно), в загранпаспорте которого уже не стояли штампы украинского пограничного контроля. Ни пограничников, ни таможенников на территории порта «Крым» за два дня до референдума попросту не было…
Не нужно было быть особым провидцем, чтобы утверждать, что рано или поздно Крым вернётся в Россию. Другое дело, многие считали, что ждать этого придётся еще очень долго. Однако «майдан» по сути дела подарил нам полуостров, напугав крымчан неприкрытым экстремизмом. Крым категорически не захотел такого «майдана» на своей территории, и, слава Богу, нашлись люди с крепкими нервами и трезвыми головами, которые вовремя, решительно и последовательно (в отличие от Донецка и Харькова) провели молниеносную операцию отделения Крыма от незалежной. И если им помогали в проведении этой операции российские спецы, я бы только гордился – наконец-то сделали что-то путное…
Перед отъездом я просмотрел массу материалов «забугорных» СМИ. Судя по ним, в Крыму творилось чёрт те что. Практически война. Злобные российские солдаты, переодетые в форму без опознавательных знаков совершали грубое насилие над жителями Крыма, принуждая их к любви с Россией. Крымчане, завывая от ужаса, просили мировое сообщество защитить их от русской оккупации.
За три дня я объехал на машине почти весь Крым. Искал вооружённых «самооборонцев», казаков с автоматами и русских солдат, контролирующих магазины, аптеки и редакции крымских газет. Три дня искал «очаги напряжённости», волнения населения, панику, спасающихся от оккупантов беженцев.
Как и надеялся в душе, практически всё – ложь. Крым, конечно, был возбуждён, да это и понятно, но никакой истерики, никакой паники, и уж тем более никаких автоматов и ополченцев с берданками. А вот как появлялись «горячие репортажи» в западных (да и в наших либеральных) СМИ, мне рассказали в первый же день в Крыму…

Керчь

Как известно, чтобы исключить возможность вмешаться в ситуацию со стороны украинских военнослужащих, воинские объекты - части ПВО, пограничные заставы и т.д. были заблокированы силами самообороны. Да украинские военные и не горели желанием вмешиваться. К забору одной из таких заблокированных частей каждое утро приходили офицерские жёны, пообщаться, принести что-нибудь вкусненькое. Происходило это всё мирно и даже с шутками. И вот, - рассказал мне старый крымский приятель, у которого я остановился на ночлег, - однажды к забору части, где женщины общались со своими мужьями, подкатила машина, из неё вышли телеоператор и корреспондентка, и все – бойцы самообороны, офицеры и их жёны - слышат, как чуть поодаль корреспондентка вещает в камеру:
- Мы находимся у заблокированной воинской части под Керчью, она окружена российскими войсками, слышатся автоматные очереди, отдалённые взрывы гранат, обстановка очень напряжённая…
Отчего-то такой работой журналистки больше всего возмутились офицерские жёны. Оправдательное нытьё журналистки, что, мол, ей приказано, она и делает, не помогло, в редакцию она вернулась не с «горячим материалом» а с разбитой камерой.
Всё то время, что я пробыл в Керчи, я не увидел ни одного инцидента – ни в день, когда приехал в Крым, ни в день референдума. Город жил спокойной, размеренной жизнью, люди радовались приходящей весне, и их не нужно было ни к чему призывать – каждый для себя уже давно всё решил…

Старый Крым

В Старом Крыме провёл свои последние годы писатель-романтик Александр Грин, о нём я и думал, подъезжая к посёлку. Но алые паруса моментально выветрились у меня из головы, когда я увидел, что главная улица буквально запружена толпой с голубыми татарскими и желто-голубыми украинскими флагами. Тут только я вспомнил, что трасса Керчь – Симферополь пролегает через посёлки с преимущественно татарским населением. Крымские татары очень дисциплинированный и дружный народ. И если руководство Меджлиса решило, что крымские татары против вхождения Крыма в состав России, то вся диаспора дружно идёт на антироссийские митинги. По здравому размышлению понятно, что «погоды» в голосовании на референдуме они не сделают, но одно дело размышлять об этом теоретически, и совсем другое оказаться в толпе возбуждённых «накрученных» людей. Да ещё если ты едешь на машине с российскими номерами. Однако и тут – всё в рамках приличий – никто не бросил в меня камнем…
Взаимоотношения с крымскими тарами – вопрос больной и очень сложный. Вернее его сделали таким политики, заигрывая с «незаслуженно обиженным» народом. И татарам это понравились, они решили, что торговаться выгоднее, чем договариваться. Очевидно, Меджлис нашёл более выгодными предложения украинской стороны и отвернулся от России. Думаю шаг это крайне неверный и совершенно не выгодный простым татарам.

К истории вопроса

Абсолютно не оправдывая действий Сталина, всё же вспомним: во время Великой Отечественной фашисты сформировали из крымских татар три полка, в которых с оружием в руках против советской армии воевало около 20 тысяч крымских татар (половина из них служила в вермахте, половина в полиции).
Немецкий фельдмаршал Манштейн писал: «Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи. Ко мне прибыла татарская депутация, принёсшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя татар «Адольфа Эфенди».
О крымских татарах высказался и Гитлер: «Крымские татары всегда отличались своей военной доблестью и готовностью сражаться. Однако при большевистском господстве им нельзя было проявить этих качеств… Вполне понятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами германской армии в борьбе против большевизма».
Газета «Азат Кърым», издававшаяся крымскими татарами с подачи Геббельса писала: «большевики считали себя людьми „высокой культуры“, а на крымских татар смотрели чуть ещё не похуже, чем американцы и англичане на своих негров в колониях. Вместе с тем сами принадлежали к числу москалей или жидов».
Ещё раз: это не в оправдание сталинских репрессий. Тем более что крымские татары воевали и в рядах Красной Армии и в рядах партизан. Пятеро стали Героями Советского Союза, а летчик-ас Амет-хан Султан стал дважды Героем Советского Союза.
Но к кому сегодня тяготеют крымские татары? К фашиствующим западенцам? На чью сторону стал бы ныне прославленный лётчик? Очень сомневаюсь, что на сторону Меджлиса.
Ещё один исторический штрих. Запад и российские западники очень любят причитать по поводу депортации крымских татар, но все молчат, словно воды в рот набрав, о массовой депортации японцев в самой демократичной в мире стране – США, во время Второй мировой. Ничего удивительного – политика двойных стандартов…

Симферополь

Чем ближе подъезжал я к Симферополю, тем реже видел голубые и жовто-блакитные флаги, а из окон многих встречных автомашин торчали уже флаги российские. Увидев российские номера моей машины, встречные водители приветствовали вспышками фар.
В Симферополе на центральной площади гремела музыка, на больших мониторах крутились агитационные ролики, призывавшие голосовать за воссоединение с Россией, но сказать, чтобы вокруг всего этого наблюдался повышенный ажиотаж, было бы явным преувеличением.
Вечером пятницы, побродив среди горожан, потолкавшись среди журналистов у Верховной рады Крыма, я понял, что и здесь всё тихо, мирно и даже рутинно. Конечно, несколько выбивались из повседневности довольно заметные живописные группы казаков в кубанках и штанах с лампасами, но и этот полувоенный антураж не делал город «прифронтовым».
Правда, на трассе Симферополь – Севастополь пришлось пройти досмотр на блокпосту. Но пузатые дядьки в казачьих шароварах без оружия казались (да, наверное, и были) чересчур бутафорскими. Надоело мужикам под жёниными каблуками сидеть, вот и нашли причину «поиграть в войнушку». Впрочем, возможно я и недооценивал казачков. Ведь именно на таком вот блокпосту выловили группу «журналистов», у которых в микроавтобусе нашли шлемы, щиты, бронежилеты и дубинки. Да и сама демонстрация единства, готовности поддержать – немало стоит.

Севастополь

Севастопольская бухта была перекрыта. На всякий случай. К военным кораблям здесь давно привыкли, и картина эта привлекала только немногочисленных отдыхающих да журналистов.
Севастопольцы же прогуливались, наслаждались субботним солнечным деньком, из скверов доносился запах цветущих кустарников (видимо, черешни), а от моря плыли волны йодистого ветерка.
Там на набережной я встретил семью – мама, папа и сын лет четырёх-пяти. Мальчишка размахивал российским флажком и увлеченно скандировал:
- Лассия! Лассия! Лассия!
Прохожие одобрительно улыбались.
У входа в здание севастопольского горсовета китайская телегруппа. Снимали самооборонцев, горожан с российскими флагами, всевозможные плакаты. Китайцу-журналисту всё это явно нравилось, он постоянно улыбался.
А я взял из машины свёрток и отправился в горсовет выполнять поручение Ивана Ситникова. Приняла меня руководительница пресс-службы (остальные в запарке вели последнюю проверку документации к референдуму) Елена Прокина. От жителей Сарова я вручил жителям Севастополя икону Серафима Саровского с пожеланием, чтобы референдум прошёл мирно и справедливо. Вокруг сразу столпился народ, телевизионщики заставили нас позировать, Елена с влажными от слёз глазами поцеловала икону.

На выезде из Севастополя пришлось миновать пару блокпостов. Увидев российские номера моей машины, меня пропускали без досмотра. А навстречу потянулась длиннющая колонна автомашин и байкеров с российскими флагами, видимо возвращавшаяся из пробега по городам Южного берега Крыма.

Южный берег Крыма

Ну чем наш Крым хуже Болгарии или Греции? Да ничем – зелёные горы и причудливые скалы, серпантин шоссе по склонам и полоска пляжа, и ультрамариновое море внизу. Красота! Конечно, яркие плакаты «Вместе с Россией!» и «Фашизм не пройдёт!» вдоль шоссе не давали забывать, в какое время я попал в Крым, но политика сама по себе, а природа – сама по себе. Белым цвела черешня, розовым – абрикосы, первые весенние цветы проклюнулись на солнечной стороне обочины.
В поселках, которые я проезжал было тихо и сонно, народ жил в ожидании очередного сельскохозяйственного и курортного сезона. Ни вооружённых людей, ни людских толп. В Ялте я побродил и по городу и по набережной. Тихо, спокойно. Ремонтировались прибрежные кафе и гостиницы, малочисленные отдыхающие и горожане фланировали вдоль моря – никакого напряжения.
Услышал разговор двух мамаш, выгуливающих детишек:
- Она спрашивает, как тебя зовут? Дочка говорит Лена. А учительница: не Лена, а Олэна! Понимаешь?
- И они хотят, чтобы мы не голосовали за Россию? Из Керчи звонили, говорят, военную технику завозят.
- Слава Богу…
Та же картина и в Судаке. Год назад мы с Иваном Ситниковым получали здесь награды за победу в международном журналистском конкурсе «Серебряное перо» и одной из горячих тем в тогдашних разговорах была тема принадлежности Крыма. Большинство наших собеседников соглашались с мнением, что полуостров рано или поздно вернётся в Россию. Но разве мы могли предположить, что это произойдёт так быстро.

Коктебель

Двадцать лет подряд Коктебель дарил мне жаркое солнце и ласковый ветер бархатного сезона. Поднимал тёплыми потоками купол моего параплана в ясное небо, баловал тёплой волной в Тихой бухте и терпким вином в кафешках на набережной. Если бы мне пришлось жить не в Сарове, я поселился бы в Коктебеле…
Я сидел на пустынном пляже под опустевшей погранзаставой, любовался заливом, слушал крики чаек и мерный плеск волны и думал о том, что вся эта возбуждённая суета пройдёт, ведь все эти яценюки и сашки белые приходят и уходят, «возмущённая интеллигенция» повозмущается и успокоится, а Крым был, есть и пребудет вечно. Вечно волны будут лизать киммерийский берег, вечно маки будут алеть вёснами на рыжих боках окрестных гор, и – хочу верить – всегда русская речь будет слышна на крымских берегах и в сезон, и в межсезонье…

Феодосия-Керчь

Не было ещё восьми, когда к избирательным участкам начали подтягиваться первые горожане. Конечно же – пенсионеры. Пришли даже те, кто в последнее время в силу возраста не так уж и часто выбирались из дому.
Погода в день референдума выдалась пасмурная, немного похолодало, и временами взбрызгивал дождь, а настроение у подавляющего большинства было приподнятое. Нет, что ни говори, за неделю людей так не сагитировать. Ясно, что все давно ждали подобного, и давно были готовы сказать «да!» России.
Чуть позже подтянулась и молодёжь. Здесь, в Крыму омайданить молодёжь не удалось. Да и сама жизнь агитировала за перемены. Работы нет, перспектив нет, зарплаты и пенсии мизерные…
Кстати, ещё раз отметил, что наружной предвыборной рекламы было очень мало для такого важного события. Правда, вот на экранах телевизоров между «нашими» и «ихними» каналами шла настоящая информационная война. И ее снаряды в единичных, конечно, случаях, но разрывали порой даже семьи…
В Керчи по пути домой я подобрал попутчика. Анатолий возвращался из Крыма, куда ездил на один день специально, чтобы поучаствовать в референдуме. Семья его живёт в Щёлкино на Казантипе, а он вынужден работать в России в Курске.
- Украина не заботилась о развитии Крыма, - высказал он своё мнение, - ребятам из Киева, похоже было даже лучше от того, что Крым бедствует, - бедную территорию легче украинизировать. Теперь у Крыма появилась надежда. А Донбасс? Что там теперь будет? Если указивки Запада о сокращении социальных льгот и выплат будут выполнены, а платежи за коммунальные услуги возрастут (ведь сейчас пенсионеры коммунальные платежи почти раны пенсии, а на что кушать-то?), неминуемо поднимутся пролетарии Донецкой области и тогда мало никому не покажется. Украинский бунт, как и русский, беспощаден. Сметут все и вся…

Не обращать внимания

Уже перед отъездом из Крыма, размышляя об увиденном в ожидании парома, я задал себе несколько принципиальных вопросов.
Были ли в Крыму ярые противники воссоединения полуострова с Россией? Да, были. Причём непримиримые. Но, во-первых, большая часть из них референдум проигнорировала, а значит, добровольно не воспользовалась своим правом сказать «нет». А во-вторых, то, что этих людей было явное меньшинство – «медицинский факт».
Кстати, ещё не факт, что на «материковой Украине» противников России – большинство. Как сказал о них – противниках – мой старинный приятель из Феодосии Сергей Жукарин: «Их меньше, просто у них мегафон громче».
Заставляли ли Крым голосовать «под дулом пистолета», как об этом заявил один американский журналист? Определённо – нет.
Были ли в Крыму российские военные? Да, были. Сам видел, как паромом на полуостров переправляли пушки, БМП и другую военную технику. Но как к этому отнеслись жители Крыма? Свидетельствую: крайне положительно. А тем, кто готов завести пластинку про оккупацию и тому подобное, сразу отвечу: российские самолёты Киев бомбами с обеднённым ураном не забрасывали, а вот сильно нервничающие ныне американцы Белград бомбили. Как американцы реагировали на возмущение России по этому поводу? Никак – плевали. Так что миротворцам с фашистским уклоном лучше бы сегодня помалкивать.
Так как нужно реагировать на завывания западных и российских прозападных «правозащитников» по поводу не легитимности крымского референдума? Точно так же как Запад реагировал на наше несогласие с отъёмом у Сербии Косова и неприятие военной агрессии. То есть никак.
Я рад, что оказался в эпицентре такого грандиозного исторического события. Но что главное в этом событии? Формально – яркая и однозначная победа России на международной арене, возвращение территории, демонстрация восстановившегося национального духа, достоинства.
А по внутренней сути? Хотелось бы верить, что это победа славянской идеологии, победа русского мира души над идеологией западного мира потребления. Россия почти перестала сопротивляться Западу и всей той гнили, что навязывалась нам в последние десятилетия в виде однополых браков, диктата золотого тельца, ювенальной юстиции и так далее. Может быть, Крым – это начало возвращения с кривой дорожки глобализма на свой собственный путь?..

Назад в будущее

Ещё раз повторю: Россия не захватывала Крым, Крым России поднесли на блюдечке с голубой каёмочкой западно-украинские националисты, главные запевалы «майдана», объявившие всему русскому жовто-блакитный джихад. Они постоянно кричали русским: собирайте чемоданы и сваливайте в свою Россию. И получили желаемое: по сути крымчане ответили: «Вы хотели, чтобы мы валили в свою Россию? Мы свалили! Вместе с территорией!»
Крым вернулся в Россию. Но это должно быть возвращение не в прошлое, это должно быть возвращение в будущее. Только в этом случае у крымчан через несколько лет не возникнет чувства сожаления и горечи о принятом решении.
Прозападная журналистка Латынина утверждает, что Крым для России – чемодан без ручки, тяжёлая ноша, поскольку нет предпосылок для его успешного экономического развития и нет в российском бюджете денег, которые можно было бы направить на поддержку Крыма. Ложь. Да взять хотя бы те 100 миллионов долларов, которые Россия платила Украине за размещение Черноморского флота в Севастополе. Они заложены в бюджет, и никто не мешает теперь перенаправить их на развитие Крыма.
Крым может стать настоящей жемчужиной; ресурсов для этого на полуострове предостаточно. Главное, чтобы те болезни, которым подвержена – увы! – Россия (например, коррупция), не передались Крыму. Главное не дать Западу разыграть «национальную карту», сделав крымских татар пятой колонной.

***

Уже вернувшись из Крыма, узнал, что, оказывается, проехал весь Крым в день празднования Иконы Божией Матери, именуемой «Державной». Да, держава восстанавливает саму себя, чему я оказался не только свидетелем, но, в какой-то степени, и непосредственным участником.
И ещё одно символическое, почти мистическое совпадение: ровно 360 лет назад состоялась Переяслаавская рада - собрание представителей запорожского казачества во главе с гетманом Богданом Хмельницким. Тогда было всенародно принято решение об объединении территории Украины с Русским Царством, закрепленное присягой на верность царю.

Крым: возвращение

Последние новости